Нил встает рано. Он плохо спал. Его бросает от тоски к возбуждению, он чувствует себя в замкнутом круге навязчивых мыслей. «Спустись и сделай себе кофе. Включи радио в кухне. Поищи кофе, кофеварку». И тут он застывает. Франс Инфо: Жюльен Курвуазье, один из молодых активистов-экологов, разыскиваемых полицией, найден вчера в Марне. На теле обнаружены следы побоев, которые, по предварительным данным, могли стать причиной его смерти. Прокурор не сделал никаких заявлений. Только через несколько мгновений англичанин понимает, что стоит босиком на плиточном полу, в футболке и трусах, прямо на сквозняке, а на улице идет дождь. Он замерз, мысль о кофе забыта, он идет наверх будить Кука.

Не проходит и получаса, как на столе в гостиной уже сервирован плотный завтрак, радио включено и поставлено в центр стола. Нил поднимается, чтобы вытащить Скоарнека из спальни:

— Спускайтесь, послушайте с нами новости в семь тридцать. Это важно.

Они сидят втроем за столом, передают друг другу кофе. Сообщение о трупе Курвуазье, найденном в Марне, идет вторым в рубрике внутренней политики. Текст агентства Франс Пресс передается без комментариев.

Скоарнек роняет чашку. Он не может пошевелиться от потрясения.

Кук встает у него за спиной, опустив руки на спинку стула.

Сидящий перед Скоарнеком Нил склоняется к нему:

— Может, хватит валять дурака? Кто убил Курвуазье? Кому нужна твоя шкура? Почему?

Скоарнек, склонив голову на грудь, кажется, ничего не слышит.

Нил хватает его за запястье, трясет.

— Вы понимаете, что я говорю? Кто вас разыскивает? Почему?

Скоарнек поднимает голову, в течение нескольких секунд смотрит на отца Сефрон так, будто видит его впервые, потом, пошатываясь, встает и почти шепчет:

— Пойдемте.

Он поднимается на второй этаж, Кук и Нил поддерживают его с двух сторон.

В спальне, сев перед компьютером, Скоарнек вставляет флешку, скачивает короткую программу расшифровки из персонального ящика на Gmail, запускает ее, направив курсор на содержание флешки. Затем двойной щелчок на видео, появляется изображение.

Напряженная тишина.

На экране запись в среднем разрешении. Крупным планом лицо мужчины, он смотрит на камеру, потом опускает взгляд, почти не двигается. За его спиной — светлая комната, которая может быть как кабинетом, так и библиотекой.

— Субиз, — шепчет Скоарнек.

Журналисты уже все поняли: они следят за изображением, не в силах вымолвить ни слова.

Субиз встает, уходит. В течение долгого времени ничего не происходит. Какой-то далекий шум, еле улавливаемый микрофоном низкого качества. И тишина. Постепенно темнеет, и вскоре экран остается единственной слабосветящейся точкой в полной темноте.