— Нашли мы бандита, о котором сволочь эта говорила, ну Юткевич, — сказал Гриша, — в лавке сидел, и знаешь, чем занимался?

— Столяр или сапожник, — Сергей усмехнулся. — Скорее всего второе.

— Откуда? — Гуслин аж подпрыгнул.

— Тех двоих, что у ломбарда, шилом убили, приятель Фейгина их и навёл, а потом прикончил.

— Он и сейчас одного из наших чуть не пришил. Только, — чекист помрачнел, — сбежал, сволочь. Меркулов взбеленился, приказал тебя доставить.

— Для розыска у ГПУ свои люди имеются.

— Из-за того, что ты молчишь, — Гуслин тяжело посмотрел на Сергея, — и скрываешь что-то, мой товарищ чуть не погиб.

— Твой товарищ, Гриша, по собственной дурости пострадал, на меня валить не надо. Вы же, небось, культурно к нему подошли, хотели взять под ручки и в карету усадить?

— Ну вроде того.

— Это бандит, он, пока живой, лучше не станет. И обращаться с ним надо соответственно.

— Как ты с Юткевичем? — Гриша саркастически усмехнулся.

— Именно так, товарищ Гуслин. Говорить может, и этого достаточно, а руки-ноги ему ещё долго не понадобятся. Я вам его подготовил так, что он должен был с самого рождения честно свою всю жизнь рассказать, а там уж ваше дело, как этим воспользоваться.

В комнату вошёл Меркулов, мотнул головой, Гуслина как ветром сдуло.

— Расписывайся, — он кинул на стол листы бумаги. — И имя своё полностью напиши. Такие ты дела заварил, товарищ Травин, что не знаю, спасибо тебе говорить или к стенке поставить. Юткевич-то дружка своего сдал, а эти гаврики его, считай, упустили, остаётся только столовая, на которую он показал, и где ты деньги старые нашёл. Очень бы хотелось этих субчиков тёплыми взять, да нельзя, они — наша единственная зацепка.

— И Пашка.

— Да, Павел Филиппов. Но он навряд ли кого-то знает кроме простых исполнителей, схватить и допросить мы его ещё успеем. Ты вот что, Сергей, раз уж теперь сотрудник органов, то и довольствие должен получать, — Меркулов достал похудевшую пачку сеятелей, положил на стол, пододвинул к Травину, подсунул под неё фотографию. — Здесь портрет Чижикова, даю тебе, вдруг отыщешь, ты фартовый. И сто двадцать червонцев, премия твоя за поимку особо опасного преступника. Или ты думал, сотрудники наши забесплатно работают, за революционную идею?

— Надеялся.

— И за идею тоже, но пока коммунизм не наступил, без денег не обойтись. Особенно тебе, потому что сегодня, товарищ Травин, у тебя свидание. Идёте вместе с дамой в ресторан, отдохнуть культурно, и делом заодно займётесь.

Сергей пододвинул пачку денег обратно.

— Не валяй дурака, — сказал Меркулов. — Или ты думаешь, я тебе долю от выгодного дела предлагаю? Государство не артельная лавка, а служба наша — не отдых в Коктебеле, тут дисциплина и строгая отчётность. В восемь вечера ты заезжаешь за Черницкой, и отправляешься мириться в ресторацию. Гуслин и Мигулич вас будут прикрывать, твоя задача — бандитов спровоцировать, чтобы они своего человечка к хозяину послали.