— Понимаю…, а мне нужно поговорить вон с тем телом, — с этими словами, я поднялся и уставился на Свища. Глядя на покачивающегося меня, тот осклабился.

— Э нет, так дело не пойдёт, мы не шпана уличная, а боевое подразделение, — отчеканил Чех.

— Неужели? — ухмыльнувшись, я потёр окровавленную челюсть.

Глаза Чеха излучали упрямство и что–то ещё, похоже тот напряжённо думал, а раз так.

— Да, ладно тебе, командир, он крут, а я свежак, который ищет справедливости, может хоть по морде разок зацеплю, и то радость. Думаю, он и сам не против, так ведь Дрищ? — последние слова, я сказал громко, но вовсе не для Свища, который сделался красным как рак и подёргивался, а для остальных зрителей, развлечение же, вон как уши навострили.

Зачем я это делал? А хрен его знает, может упрямство или дурость. План–то, конечно, был, он придумывался по ходу монолога. Самый сильный удар от Свища, я получил армейским ботинком, а остальные, так себе, чуть сильнее затрещины, моя битая во многих потасовках рожа достойна большего, слабак он короче.

— Командир! — к нам приблизился боец ростом за два метра и выглядел он вовсе не длинным, а скорее монолитным, руки как мои ноги, могучий торс, а морда будто из камня выточена. Илья Муромец в камуфляже. — Пусть подерутся, а мы порадуемся, страсть, как душа праздника просит.

— Клепан, мы на боевом выезде. Забыл? — прозвучало это, менее уверенно, чем раньше.

В ответ Клепан, состроил гримасу, мол, сам же понимаешь.

— Бардак, а не армия, — сдался Чех. — Если Свищ не против, валяйте.

— Куда он денется! Так ведь, Свищ? — утвердил и тем же тоном поинтересовался, огромный Клепан, хрустнув костяшками.

«Не зря старался. Молодец, Илья Муромец!»

— Я, я буду, — откликнулся тот на слегка завышенной ноте. — Наваляю ему.

— Давай, да, ты наш герой, — крикнул кто–то из бойцов.

Бросив взгляд на Апостола, здоровый глаз которого, смотрел на меня с осуждением, я улыбнулся и пошёл прочь от машины, к естественной площадке меж четырёх деревьев, те тоже были частью плана. Со всех сторон перебрасываясь шуточками, подтягивались бойцы. Хмурый Чех, недоверчиво посматривая на меня, тоже не отставал. Тут к нему подбежала миловидная блондинка, одетая, как и все в камуфляж и что–то зашептала, искоса поглядывая на меня.

— Он сам настоял, — донёсся до меня, голос Чеха.

Мы встали в метре друг от друга, Свищ смотрел с вызовом, но где–то в глубине его глаз затаился страх, он не знал, чего ждать от наглого сорокалетнего выскочки. Неожиданная атака со спины не в счёт. В отличии от него, я имел некоторое представление и знал, как это использовать, опыт наше всё.

— Правила просты, — громко сказал Чех. — Драться без подручных средств, и ни в коем случае не до смерти. Это тебя касается, Свищ!

— Да понял я, понял, — нервно крикнул тот.

— В случае нарушения правил, наказание последует немедленно! Начали.