– А ты не робкого десятка, – сказал он, сев в глубокое кресло, – я сам когда-то такой был, но жизнь обтесала. Сто грамм налить? – спросил он, свинчивая крышку у явно недешевой бутылки с виски.
– Нет, спасибо, я уж лучше потом выпью, – отказался я, – если целым вернусь.
– Ну как знаешь… слушай, значит, инструкции, – далее Гурцкой минут 10 обстоятельно передавал мне, что они хотят от Вампирова и вампировцев, а я в душе понимал, что слушать они меня всё равно не станут, да и сам Гурцкой понимал это не хуже меня, но делать было нечего и каждый играл свою роль до конца.
– Пистолет здесь оставь, менты могут докопаться, – сказал в итоге всего Владимирович, – возьми лучше молоток, он статью не добавляет, – и он вытащил откуда-то из шкафа красивый импортный молоточек с прорезиненной ручкой.
– Ну с богом, – тут Гурцкой перекрестил меня и направил ко второму выходу из комнаты отдыха, не через кабинет, – тут по черной лестнице пройдешь… а нет, стой, мандат же тебе ещё надо, – и он вышел в кабинет, но быстро оттуда вернулся, – держи вот, должно сойти.
Я прочитал написанное… «Молодцов Леонид Сергеевич является членом штаба обороны Белого дома и уполномочен вести переговоры от лица руководства Верховного Совета РФ», и точно сойдет, обнял Гурцкого и скатился по черной лестнице на первый этаж.
На посту охраны показал своё фирменное удостоверение – помощник депутата Хасбулатова, меня быстренько пропустили, ну и я незамедлительно оказался в скверике, выходящем на эту… Конюшковскую что ли улицу. Слева высилось здание американского посольства, прямо была площадь имени Свободной сука России, будто в насмешку её так назвали, и площадь, и страну в смысле, ну а моя дорога лежала по Новому Арбату до самого до Кремля, граждане… километра полтора по пересеченной и местами минированной местности, это уж к гадалке не ходи…
Поправил молоточек во внутреннем кармане куртки, накинул капюшон на всякий случай и вперёд к приключениям, Лёнечка… площадь имени этой Свободной России я как-то без проблем пересёк, милицейские посты были сосредоточены в районе главного входа, а со стороны этой… Конюшковской никто никаким контролем не озадачился. Бардак, согласен, лично я бы озадачился, если б играл на стороне президента.
А вот и Арбат, Новый причем… ах, Арбат, мой Арбат, как сказал когда-то известный поэт-песенник – какой он нахрен мой… тем более Новый… тем более в эпоху безвременья, тотальной лжи и бессовестного хапанья всего, до чего дотянуться можно… так что пусть будет «ах, Арбат, их Арбат» что ли… Шарик Аэрофлота на своём месте, на крыше ресторана, как вы уже сами понимаете, с названием «Арбат», не крутится, упаси боже, и самолетики там не летают, и лампочки не вспыхивают, стоит мертво, но надежно.
Народу в общем и целом много, а вот полиции и военных как раз таки почти и нет, как будто и не революция в столице происходит… вот интересно, в октябре 17-го в Питере так же было? В смысле революционные матросы бегут штурмовать Зимний дворец, а питерские обыватели лузгают семки на Дворцовой набережной и лениво комментируют происходящие события… и в это время Аврора заряжает из главного калибра по верхнему этажу Зимнего – бурные продолжительные аплодисменты с набережной…
Но это я отвлёкся, мне же к Кремлю надо, Вампирова искать… и вампирёнышей (долой вампиров из правительства и вампирёнышей с телевидения! – лозунг оппозиции примерно тех времён, но это другие вампирёныши, мультипликационные). Иду не торопясь и не привлекая к себе лишнего внимания, но в то же время и не медленно, неожиданно меня останавливает милиция.
– Сержант патрульно-постовой службы Крякотень (ититтвою, какая у тебя чудная фамилия), предъявите ваши документы, гражданин!
Надо ж, шел и никого не трогал, чего он прицепился?
– Документы это можно, документы в порядке, граждане, – сказал я, копируя Фокса из известного фильма, и полез в карман, мееедленно, во избежание сами знаете чего.
– Так, – озадаченно сказал Крякотень, ознакомившись с удостоверением помощника депутата, – а еще что-нибудь есть?
– А что, этого недостаточно? – невинно поинтересовался я.
– В обычное время наверно хватило, но сейчас сами видите что…
Хорошо, достаю, так же мееедленно из другого кармана права, я их ещё в армии получил, в 88-м году, не просроченные, с фоткой. Сержант и их изучил с двух сторон, потом строгим голосом сказал:
– Пройдемте в патрульную машину, гражданин!
– Это ещё зачем? – сильно удивился я.