Глава 8

– Что у нас тут имеется? – лихорадочно размышлял я под удалые выкрики ворошиловцев, ломавших дверь снизу. – Кран вот есть, к которому парашюты прицеплялись, а на кране через систему блоков тросик болтается – на том конце крючок для парашюта очевидно, а на другом бобина, куда этот тросик наматывается и соответственно потом сматывается… очень хорошо… еще что-то есть?… не, больше ничего полезного, кроме многолетней пыли и мусора… стало быть будем использовать возможное… и делать на его базе невозможное…

Я быстренько проверил систему крепления троса на бобине и как крутится эта самая бобина – крутилась она, со скрежетом правда, ну да мне это и надо как раз. Потом снял ремень с джинсов, зацепил бляху за крючок, намотал остатки ремня на руку, перекрестился и под треск выломанного люка (быстро ребята управились, и минуты не прошло) сиганул вниз, изображая последнего советского парашютиста… ну не подведи, родимый. Бандиты подбежали к перилам, тяжело дыша, нелегко им последняя преграда далась и удивленно замерли, вытаращив на меня мутные глазки.

– Гля-ка, опять ведь сбежал, сука, – почти одобрительно сказал Бакс.

– Дай я его щас трубой достану, – ответил ему Башка и запулил свою трубу в мою сторону.

Не попал конечно, это и тренированному копьеметателю было бы сложновато, не то что гопнику с окраины Старгорода.

– Бежим вниз, чо зенки-то выпучивать, – спохватился наконец Бакс и они полетели по лестнице вниз, гремя ступеньками.

Но я опустился на землю быстрее их, на полминуты может, и тут же дал деру обратно, откуда только что пришел. Бандиты припустились за мной, грязно ругаясь и тяжело дыша, выносливость у них все же ни к черту была. Я спокойно увеличивал отрыв и уже видел пивной павильон на выходе из парка рядом с трамвайной остановкой, но тут случилась величайшая несправедливость – нога моя попала в какую-то ямку на этом парашютном поле и я полетел кувырком через голову, сгруппировался конечно и приземлился достаточно удачно, но встать не смог, там то ли перелом, то ли растяжение какое случилось… бандиты обрадовано заорали и через секунды уже стояли рядом, один слева, другой справа.

Ну вот и всё, только и успел подумать я, остается тебе, Лёнчик, только помолиться за свой собственный упокой, как вдруг сзади раздался спокойный девичий голос:

– А ну быстро отошли на три метра!

Я оглянулся и обомлел – там стояла Катюха с совершенно белым лицом, ноги на ширине плеч, руки вытянуты вперед, причем правая ладонь загнута вверх, а левая соответственно вниз.

– Гля, Бакс, это ж та самая сучка, что нас на тот пустырь наладила! – удивленно сказал Башка, – только без балахона.

А Бакс в ответ ему ничего не сказал, а только размахнулся и швырнул свою трубу в Катю. Та чуть расширила промежуток между ладонями и распрямила пальцы – труба уткнулась в неведомую преграду и отскочила назад, задев ногу Баксу. Тот запрыгал на здоровой ноге, грязни при этом ругаясь.

– Ну не хотите по-хорошему, будем сразу по-плохому, – жестко сказала Катя, лицо ее странным образом вытянулось, после чего она произнесла что-то, что я совсем не расслышал и сжала пальцы на обеих руках в кулаки. После этого Башка сложился вдвое, потом вчетверо, потом исчез со звуком лопающегося воздушного шарика.

– Ты ничего сказать не хочешь, перед тем, как туда же пойдешь? – спросила вдруг Катя Бакса.

– Хочу, – угрюмо сказал тот, – переиграли вы нас и в этот раз, но учти, – погрозил он пальцем мне, – в третий раз мы тебя точно достанем, когда этой сучки рядом не будет. Очень скоро достанем…

– Ну хватит, вали в свою воровскую Валгаллу, – сказала Катя и повторила движения руками, Бакс тоже лопнул и испарился.