Вышли на воздух, благо идти тут пять шагов было.

– Слушай, дорогой, – сказала она тут, внимательно разглядывая мою физиономию, – а кто же устроил всю эту кутерьму с Белым братством? Меня терзают смутные сомнения, что это ты…

– И что же послужило поводом для таких смутных подозрений, Катенька? – попытался включить тупого я.

– А белые балахоны, из которых я не далее, как утром, дырки вырезала.

– Хорошо, ты меня расколола – это была маленькая комбинация, позволившая мне остаться живым, здоровым и относительно богатым. Надеюсь, у тебя хватит ума не трепать про это на каждом углу, а то ведь здоровье может пошатнуться у нас обоих.

– Ну я же не полная дура как будто… – медленно протянула она, – но ты будешь мне должен одно желание.

– Договорились… надеюсь желание будет не из раздела «достать звезду с неба».

– Я же уже сказала, могу повторить – я не полная дура, вполне выполнимым оно будет, желание моё.

– Однако пойдем в зал, а то нас там хватиться могут… да, что там у тебя с Мишаней-то Ефимовым? А то Павлик уже волком смотрит, как я заметил. Ты учти, что Миша конечно сынок очень известного родителя и подает некоторые надежды, так сказать, но таких, как ты, у него железнодорожный вагон уже был, с прицепом. Да и на алкоголь он чрезмерно падок…

– Сама разберусь, не маленькая, – огрызнулась она, и мы вернулись к столу.

Павлик и верно выглядел не очень и даже практически трезв, что было особенно странно при наличии рядом длинного стола, уставленного выпивкой разных сортов.

– Может свалим отсюда? – буркнул он мне при встрече, – что-то не нравится мне тутошняя атмосфера.

– Мне тоже, – признался я, – щас у Кати спросим, если она не против…

Катя была не против – я тихонько позвал Горькова в угол, объяснил нашу ситуацию, десять раз поблагодарил и мы по-английски спустились с верхней палубы к сходням, стараясь не шуметь по дороге.

– Ну как тебе артисты? – спросил я у Кати уже на набережной.

– Артисты как артисты, ничего особенного… хотя Горьков конечно обаяшка.

А Павлик ничего не сказал, только вздохнул. Поймали частника, в виде исключения это оказался не наше-пром, а праворульный японский Нисан-Санни, причем даже не сильно старый, его всего-то года три назад в Японии начали выпускать. За пятихатку довез он нас до нашего Калининского – тут Павлик распрощался с нами, он в гостинице жил, с названием «Прибой», единственный приличный отель в нашем районе, известный в народе тем, что тут останавливались Валерий Чкалов после легендарного перелета в 38-м и Юрий Гагарин в 62-м.

– Чур я первая в душ, – сказала Катя и проскользнула в дверь ванной.

Я переоделся, поставил чайник на плиту и распечатал пачку индийского со слоном чая. А тут и Катя прошла мимо, закутанная в длинное зеленое полотенце.

– Да, не спросил у тебя, как там у тебя в приемной комиссии всё прошло? Нормально?