– Не поможет, вчера пытался перевести, они ответили, что не знаем мы никаких Коломейцевых-Шмоломейцевых, базар конкретно к тебе.

– Ладно, я сам выйду на их группировку, попозже, а ты иди занимайся делами – там клиенты необслуженные заждались, бэкап надо сделать, узел связи проверить…

– Не, – ответил я, разглядывая запыленные шторы на окне.

– Что не?

– Не буду я больше на тебя работать, вот бумага, – и я выложил ему на стол заранее написанное заявление по собственному.

Он внимательно изучил его и спросил:

– Почему?

– Проблем много, а плюсов никаких не вижу. И подчиненных ты сдаешь с потрохами, вместо того, чтобы как-то помочь – вот нахрена ты меня один на один с ворошиловскими оставил?

Гена удивленно поморгал и ответил:

– Я ж говорю, дела у меня были… ну не хочешь и ладно, но две недели обязан отработать по трудовому законодательству.

– Какое законодательство, родной? – разозлился уже я не на шутку, – ты меня официально еще никуда не принял, значит и уйти я могу в любой момент.

– Ну и ты войди в моё положение, где я так быстро тебе замену найду?

– Хорошо, 10 тыщ прямо сейчас на стол и я отработаю тебе эти две недели.

Гена тяжело вздохнул и вытащил бумажник…

Короче говоря договорились мы на эти 2 недели, я забрал деньги, обслужил этот гребаный узел, отправил Виталика по двум адресам к новым клиентам и продолжил бодания с гиротронами… А ближе к обеду меня к телефону позвали – это Ленусик про меня вспомнила, выдала контакты банчка на Калининском, где нужен был спец по технике, на что я сказал, мол, целую тебя, дорогуша, пятьсот раз, с первой получки с меня причитается ресторан, можешь выбрать любой. А жизнь-то налаживается потихоньку, думал я, паяя очередной канал гиротронова усилителя.

Да, балахоны я тихонько запихнул в урну в Кремле, когда обедать туда пошел, если менты вдруг найдут их, пусть призадумаются, да…

Начало сентября 1993 года.

Я еду в командировку в столицу на скором ночном поезде, до эпохи дневных Сапсанов, Стрижей и Ласточек остается еще лет 15, так что приходится путешествовать вот так, в плацкарте. У нас хоть и относительно богатый банк, но купе он оплачивает только ВУПам, к коим я пока не отношусь. Я работаю в Машбанке уже месяц с небольшим и вот это моя первая командировка от нового места работы – надо позаключать договора на поставку остро необходимой техники и еще поразговаривать с нужными людьми, работающими в нужных местах. Двухкоечный нумер в гостинице «Ленинградской» на площади имени Трех вокзалов оплачен и ждет меня не дождется. Ну и помимо всех этих встреч и заключений у меня есть два личных очень важных дела, я к ним готовился всю последнюю неделю. А пока я застилаю простынку на верхнюю полочку (люблю я там ездить, ты никому не мешаешь и тебе никто не мешает) и вслушиваюсь в диалог соседей, семейной пары за 40, которые судя по всему едут отдыхать на юга, почему-то через Москву, а не напрямую.

– А я тебе говорила, с утра еще говорила, и вчера еще говорила, чтоб ты не забыл взять полотенца и тапочки, а ты забыл – ну ни в чем нельзя на тебя положиться, – громко и с истерическими нотками в голосе выкладывала свои мысли жена.

– Ну в чем трагедия-то, Зиночка, купим мы эти тапочки на месте, они там на каждом углу продаются.