– Ох, Ханна! – промолвила я, передавая ей коробку с салфетками, а Эдварду шоколадное печенье, все равно уже подушки не спасти, а Барри от шоколада не помрет, ведь сожрал же он в прошлом году пасхальные шоколадные яйца и ничего, так что от шоколадного печенья хуже ему не будет. – Почему же ты не говорила, что тебе так тяжело с малышом?

– Но у нас же не принято жаловаться, так ведь? – хлюпала носом Ханна. – Если начнешь жаловаться, так со всех сторон набрасываются, что я радоваться должна, ведь мне так повезло, другие все на свете отдать готовы, лишь бы родить ребенка, а у меня вон здоровый резвый малыш, а миллионы родителей с больными детьми страдают, а у меня еще и дом полная чаша и крыша над головой, да еще и любящий муж и трое детей, так чего еще мне надо, что я тут жалуюсь. И мне становится не по себе, получается, будто я с жира бешусь.

– Да кто такое говорит? Где тебе такое сказали? – удивилась я.

– Ну, на сайте Webmums, – промямлила Ханна.

– Ханна! – ужаснулась я. – Что ты потеряла на том сайте?

– Ну просто… Я хотела просто узнать, всем ли так тяжело с двухгодовалыми детьми, – ответила Ханна. – Я там на форуме просто спросила, нормально ли это, что тебя накрывает депрессией, особенно когда от мужа помощи не дождешься, ведь он все время на дежурствах у себя в больнице, так еще Эмили с Лукасом наседают на меня со своими требованиями и муж, когда с работы приходит, тоже требует внимания, и может ли кто поделиться, как они справляются с маленьким ребенком в придачу к подросткам. Так там на меня вылили такой ушат обвинений, что мол я пытаюсь сбагрить с рук Эдварда, и с какой стати я заводила детей, если не хочу им уделять время, и что надо ценить моменты, пока ребенок маленький, потому что он быстро вырастет и я буду скучать по этому золотому периоду, и что у них самих по двадцать пять детей от новорожденных до сорокалетних, и тем не менее они ни секунды не страдали и не сомневались, ведь дети – это цветы жизни, это просто я эгоистичная сука.

– Ох, Ханна, ну ты даешь. Не то чтобы я удивлена, но мне так и хочется сказать, «а ведь я предупреждала», не ходи ты на эти сайты! Сама знаешь, что там ловить нечего, кроме как иногда поугорать с какого-нибудь вирусного тренда, ну типа колба для пениса. Что же ты со мной не поделилась, что тебе так туго приходится?

– Не знаю, – промямлила Ханна.

– Чолт, ублюдок! – воскликнул Эдвард. Он был занят тем, что деловито пытался пристроить кубик Duplo в «дупло» Барри, а Барри изо всех сил пытался сохранять приличия и делать вид, что ничего непристойного у него под хвостом не происходит и это просто невинная детская забава.

– Помнишь, когда Джейн только родилась, моя мать как увидела ее, так и заявила, что в привлекательности ей не сравниться с ее другой внучкой, Персефоной, потому как у Джессики все, что не родится, непременно абсолютной прелести чистейший образец, и потом, не переводя дыхания, поинтересовалась, а не консультировалась ли я с врачами по поводу задержки развития у Джейн, потому как ребенок не удостоил старую ведьму вниманием и не заулыбался при виде ее физиономии, а ведь ребенку на тот момент было только три недели от роду, какого черта она от нее хотела? И вот тогда я подумала, что уж если от матери родной не дождусь, так хотя бы на онлайн-форуме среди таких же мамочек, что и я, найду понимание и сочувствие. Тогда я совершила ужасную ошибку и запостила свой вопрос: разве я не права, что расстраиваюсь из-за подобной реакции на своего прелестного новорожденного ребенка? И тут на меня набросилась толпа баб с обвинениями в эгоизме, потому что я, такая сякая, не потеряла свою мать в аварии, и что она не умерла у меня раньше времени от натуги, пытаясь вырастить и выкормить шестерых детей, и еще много такого в духе веб-мамочек, и что те отдали бы все на свете, лишь бы только их матери были с ними рядом и выражали бы недовольство внешностью и умственными способностями их отпрысков.

– А ведь точно, так и было! – вспомнила Ханна. – А я тогда ввязалась в бой и пыталась защитить тебя, так мне от них тоже досталось! Знаешь, я думала, что в то время интернет еще был в новинку и, возможно, люди тогда просто не знали, как себя там вести. И что уж спустя столько времени они, наверно, как-то исправились. Но нет. Стало только хуже. Мне кажется, что некоторые скандалистки из того времени так и остались там под теми же никами. Судя по всему, они все эти семнадцать лет так и просидели в интернете, раздавая направо-налево указания всем заткнуться и не выделываться, отчего их жизни наполнялись смыслом и им было хорошо от того, что они могут поучать остальных.

– Ханна, не ходи туда больше, – твердо сказала я. – Уж лучше читать колонки с комментами в Daily Mail и обращаться в газету со своими вопросами и просить о помощи, хотя знаю, как ты к этому относишься. Ну и потом, у тебя же есть я.

– Я знаю, – ответила Ханна. – Знаю, что у меня есть ты. Просто… я не хотела тебя грузить, понимаешь. Мне кажется, что я всем в тягость в последнее время. Вот пришла я к тебе в гости, а Эдвард тут беспорядок наводит, и мне плохо от этого. От нас немного радости и пользы, ведь так? Вот что я могу тебе дать? Только полпачки песочного печенья смогла донести, Эдвард ее по дороге раздербанил и съел половину.

– Но ведь я не про это, – возмутилась я. – Я ведь хочу помочь тебе! В любой форме. Если тебе надо выпить или же поплакаться в жилетку. Друзья ведь для этого, забыла? Когда тебя Тони Моррисон бросил, потому что ты была прыщавая, когда Джеймс Эванс всем раструбил, что я ему минет делала, а я не делала, когда Миссис Томпсон тебя несправедливо наказала за то, что кто-то бросил в нее использованный презерватив, а это была Кэролайн Уолкер, а миссис Томпсон подумала на тебя, когда мои родители разошлись, когда Дэн от тебя ушел, когда мне Саймон изменил, когда умер твой отец, потом когда мой отец умер, Ханна, мы всегда были вместе. Всегда. И с этим мы тоже справимся. Ханна, нет ничего, с чем мы с тобой вместе не справились бы, мы ведь вместе всегда.

Моя душещипательная и засердцетрогательная речь была прервана криками Эдварда: «ТА-А-АМ-М-МБЛ-Л-Л! ХОЧУ ТА-А-АМ-М-МБЛ-Л-Л!»

Пришлось звать на подмогу Питера, чтобы он помог включить эту адскую приставку к телевизору. Недовольный Питер соизволил вылезти из своей комнаты и спуститься в гостиную, подключил приставку, нашел детский канал и даже отыскал передачу с клоуном Мистером Тамблом, и так некстати заинтересовался передачей, что сам залип в экран, как и Эдвард, который удобно устроился перед телевизором, зажав в пухлых кулачках шоколадное печенье и откинувшись небрежно на пристроившегося сбоку в ожидании шоколадной добавки Барри. Малыш зачарованно смотрел, как на экране мельтешил Мистер Тамбл, Питер тоже стоял как загипнотизированный, пришлось выманивать его из гостиной пачкой Doritos, чтобы мы с Ханной наконец смогли возобновить прерванный разговор без подслушивающего великовозрастного оболтуса.

– Знаю, ты права, – продолжала Ханна, – знаю, что надо было давно с тобой поговорить, просто я сама себе противна сейчас, а другим и подавно. И не знаю, что с этим делать. Эдвард отнимает все мое время, так что меня не хватает ни на Лукаса, ни на Эмили, а вечером, когда я доползаю полуживая до кровати, у меня уже нет сил на мужа, даже слово ему сказать и то сил нет, не до обнимашек или еще чего. Но ведь Эдвард не виноват, ребенок есть ребенок.

– Это пройдет, – заверила я. – Мы же через это уже проходили. Сама знаешь, что это не навсегда.

– Уже и не знаю, – вздохнула Ханна. – А что, если не пройдет? Я ведь уже не девочка, постарела с тех пор. А когда Эдвард в школу пойдет, так люди будут думать, что я ему бабушка, а не мать.

– Господи, и не говори! – воскликнула я. – Меня до сих пор коробит, как вспомню, что в ясельной группе я к одной женщине обратилась, спросила у нее, как зовут ее внучку, так оказалось, что та женщина была моложе меня и она привела свою дочь. Разве я виновата, что она выглядела как бабка с такой ужасной прической?