Где-то в темноте капала вода. Руки Онории горели. Кисти, крепко связанные за спиной, уже давно потеряли чувствительность. Иногда пленница пыталась пошевелить пальцами, но только вызывала очередной приступ молниеносного огня.

На голову был наброшен черный бархатный капюшон, золотистая веревка с кисточками на концах обхватывала шею ровно так, чтобы ощущалось давление на горло. Пусть Онор не видела Викерса, но знала, что герцог намеренно так поступил, ведь он ничего не упускал.

Онорию пугало лишь ожидание, а вовсе не тьма. Годами избегая преследований Викерса, она отлично натренировалась. По коже бежали мурашки, а на лбу выступил пот. Онор в панике глотала горячий воздух, а выдох отражался от капюшона прямо в лицо. Казалось, что она медленно задыхается.

«Борись, не дай ему выиграть».

Онория закрыла глаза и прерывисто втянула воздух.

Но как ей быть? Викерс теперь все время начеку, а обычному человеку не сбежать из темниц Башни из слоновой кости.

Потекли слезы, оставляя жгучие дорожки на щеках. Единственное утешение, что Чарли и Лена в безопасности. Блейд их защитит, никто лучше него не сможет. Если конечно, он выжил.

«Не думай об этом».

Онория потеряла отца и просто не вытерпит мысли о смерти Блейда. Конечно, он выжил, ведь по воде пошли круги. Блейд сильный, умный… раненый. Она глухо застонала.

«Не думай».

Только надежда, что он жив, помогала Онории сохранить рассудок в этом аду. Если только Блейд ничего не испортит, решив за ней явиться.

Онория стиснула зубы. Нет, Блейд не придет. Пусть он однажды и сбежал из Башни, но в жизни не сможет попасть сюда снова и спасти ее. Она видела, какую стражу поставил Викерс. Не только безмолвных металлогвардейцев, но и кучку Ночных ястребов. Блейд же не станет делать глупости, правда?

Поняв, что знает ответ на этот вопрос, Онория ужаснулась.

— Не приходи, — прошептала она, будто он мог ее услышать. — Оставь меня гнить здесь, умоляю.

— Ах, но ты не сгниешь, моя дорогая. Пока я с тобой не закончил.

При этих словах, Онория вскрикнула и выпрямилась, прислушиваясь. Викерс здесь вместе с ней, а она даже не слышала, как открылась дверь. Сколько же он следил за ней, наслаждаясь видом ее мучений?

Герцог зашуршал гравием на полу камеры. Конечно, намеренно. Эта мысль почему-то разозлила Онорию. Черт бы его побрал. Если думает, что она подожмет хвост, как несколько лет назад, то ошибается. Тогда Онор была юной и непривычной к жизненным тяготам. Шесть месяцев в трущобах закалили ее. Она сражалась с бандами тесаков и вампиров, голодом и бедностью. По сравнению с ними психологические фокусы Викерса казались ерундой.

— Ну что, красотка, язык проглотила? — весело спросил он. Онория услышала, как открылась табакерка, и мучитель угостился понюшкой.

Пленница промолчала. На этот раз она не собиралась участвовать в его играх. Пусть делает, что хочет, с ее телом, но ему никогда не достать Чарли, Лену и Блейда. Онория сильна и переживет все, что бы он с ней ни сотворил, пусть одна мысль об этом пугала ее до жути. Викерс ее не сломает, не сумеет.

Вдруг он потянул за завязки у Онор на шее. Она вздрогнула, но Викерс снял капюшон, и прохладный тюремный воздух обдал ее лицо. В помещении воняло заплесневелой соломой и мочой, но пленница и не такое испытывала в Чепеле.