Пожалуй, можно это устроить. Доставить ей удовольствие и ничего не взять в ответ. Блейд медленно провел мочалкой по её животу, поднялся выше, к аппетитной груди.
Онория со свистом втянула воздух.
— Где те хочется, чтоб я тя потрогал? — прошептал Блейд, обводя розовый напрягшийся сосок. — Здесь?
Мыло блестело на коже Онории. Он направил мочалку ниже, под воду. Масло, плававшее на поверхности воды, переливалось на порозовевшей коже радужными узорами. Блейд скользнул мягкой мочалкой между ног Онории и поцеловал ее влажные волосы. Она подалась ему навстречу и охнула от наслаждения.
— Или здеся? — Он провел мочалкой вверх-вниз, дразня сладкую плоть.
Онория замерла, дыхание стало прерывистым.
— Там.
Блейд улыбнулся.
— Но я еще не видал твои красивые груди. — Он бросил мочалку и потянулся за пузырьком масла, стоявшим на краю ванны. — Ты такая нетерпеливая, милашка. Даж не представляшь, наскока хорошо те может быть.
Вытащив пробку, Блейд наклонил пузырек и вылил масло на её грудь. Другой рукой обхватил Онорию и усадил повыше, вытянув из воды.
Она поймала его руку, дрожа от волнения, пытаясь решить, прикрыться ей или нет.
— В этом нет ничо постыдного. Не меж нами, — прошептал Блейд ей на ушко и отставил пузырек. Масло поблескивало на коже Онории, переливаясь в свете свечей тысячами разных оттенков. Он размазал его по ее грудям, обхватив их ладонями. Точно по руке. Идеально. Почему-то вдруг захотелось замурлыкать.
Соски Онории затвердели и буквально молили о ласке. Блейд слегка ущипнул их.
— Боже милостивый, — прошептала она, впившись ногтями в его бедро.
Блейд опустил руку к влажным завиткам между её ног, желая прочувствовать страсть Онории. Выпачканные в масле пальцы легко скользнули в жаркое лоно. Онория полностью отдалась наслаждению, даже не пытаясь сдержать стоны и крики.
Каждый вздох, каждый отклик податливого тела дарил Блейду блаженство. Одними пальцами он довел любимую до грани и заставил перешагнуть эту грань, наслаждаясь её стоном. Таившаяся внутри него тьма приподняла голову, но Блейд зажмурился и крепче прижал к себе Онорию.
— Ш-ш-ш, — прошептал он, целуя её в макушку.
С губ Онории сорвался полустон-полувздох. Она расслабилась в объятьях господина, и шелк её кожи отвлекал его от темных мыслей.
Блейда вдруг накрыло волной нежности с горьким привкусом сожаления. Он никогда не задумывался о женитьбе. Несмотря на то, что у него были женщины, с которыми он спал и даже дружил, ни одна не заставила его мечтать о большем. До сегодняшнего дня.
Когда стало уже слишком поздно.