– Я согласна, что мы все можем разойтись по домам, – произнесла мисс Уолш. Стоял жаркий день, и ее блузка прилипала к спине. Она представляла себе долгий холодный душ.

Терренс Эллиотт, адвокат Хиткотов, выглядел огорченным. Он явно считал, что им нужно бы закончить, его клиенты были самыми ненадежными свидетелями за все разбирательство. Он был разочарован. Он ввязался во все это, веря, что Хиткоты хорошие люди. Из тех, что платят налоги и никогда не жульничают со страховкой. Дженнифер пекла торты для школьной ярмарки, Фред одалживал свои инструменты соседям. Они следовали этим элементарным человеческим стандартам. Он не хотел, чтобы их обманули. Но ему вскоре стало ясно, что их моральные принципы были неопределенными и непроверенными. Когда Дженнифер заявила, что была в туалете в самый важный момент вечера, он подумал, что она просто не хотела лгать, но и не хотела сдавать своего мужа с потрохами. Мистер Эллиотт восхищался ей за это – даже если она не была абсолютно честной, она была верной. Но затем Фред изменил свою историю, признал, что он выпил лишнего и они отказались от участия в лотерее. Довольно унизительно для всех, кого это коснулось. Терренс Эллиот не хотел осуждать, но он также не хотел рисковать своей репутацией. Было очевидно, что Хиткоты и Пирсоны вышли из лотереи. Чертовская неудача, но не более.

– Я бы хотел опросить мистера Гринвуда, – настоял Пайпер-Данн. – Здесь все еще может быть основание для судебного разбирательства, – он был опытным адвокатом и знал, что ненадежность Хиткотов может сыграть на руку Пирсонам. Путаница бывает полезна защитнику. Результаты могли гордо стоять в стороне от справедливости и правды. Ясность была убийственна.

Мик Хатч вздохнул:

– Я думаю, вы, наверное, правы, Джиллиан, но нам нужно поговорить с Джейком – как минимум чтобы быть честными и последовательными. Мы поговорили со всеми остальными.

Джиллиан встала и открыла дверь жаркой, душной комнаты. Джейк Гринвуд сидел на скамье снаружи. Она позвала его внутрь.

– Мистер Гринвуд. Спасибо за ваше терпение и спасибо, что согласились поговорить с нами о той самой ночи.

Она кокетничала, использовав избитую фразу «о той самой ночи». Она думала, Джейк любит посмеяться. Но сам – не посмешище. Он был слишком привлекателен, чтобы женщины считали его посмешищем, но казался человеком, любящим повеселиться. Она хотела его расслабить, чтобы он был в лучшем настроении. Джиллиан не была уверена, что он будет для себя хорошим защитником. Она знала, что Лекси подаст себя хорошо, но Джейк менее осторожен. Чувствуя, что он склонен поступать легкомысленно, она задумалась, была ли это новая черта, появившаяся после выигрыша, или же устоявшаяся особенность. Люди интересовали Джиллиан. В своей работе она встречала разных людей из разных слоев общества.

Джейк плюхнулся на стул и откинулся на нем, словно мальчишка, которому не хотелось присутствовать на уроке математики. Он слушал представления с едва скрываемым нетерпением.

– Вы уже поговорили с моей женой, Лекси, – заявил он.

– Да, верно.

– Тогда вы знаете, как все произошло. Я не думаю, что смогу что-то еще добавить. Мы оба были там. Она хорошо запоминает детали.

– Что ж, да. Но мы опрашивали другие две пары по отдельности.

– Потому что вы пытались их подловить?

– Потому что мы пытались разобраться в ситуации.

– Это одно и то же. Они сами себя подставили. Могу поспорить, их истории не сходятся. А если и сходятся, то они отрепетированы, – Джейк вгляделся в лица адвокатов в поисках подсказок, но они остались непроницаемыми.

– Ладно, как вы можете себе представить, мы пока не вправе рассказывать вам, что они сказали, – ответила Джиллиан. – До тех пор, пока не закончится разбирательство. Но мы будем благодарны, если вы сможете рассказать о субботе тринадцатого апреля.

– Они вышли из синдиката.

– Вот так просто?

– Ну, это ключевая часть, верно? Они жадные чудовища, которые пинают себя за то, что отказались, а мы потом выиграли. Сорвали большой куш. Хотите факты?