— Как денек, любовь моя? — спросила Ясмин.

— Прекрасно. — Я чувствовал, что еще ничего не кончилось.

Пуалани усмехнулась:

— Ясмин говорит, что вы на следующей неделе поженитесь. Поздравляю!

— Что? — изумленно сказал я. — Что будет на следующей неделе? Я еще даже формального предложения не делал! Мне еще много о чем надо подумать. Мне кучу дел надо уладить. А потом надо поговорить с Индихар, с Фридландер-Беем…

— Ну да! — сказала Пуалани и поспешила прочь.

— Ты что, наврал мне сегодня утром? — спросила Ясмин. — Ты просто хотел убраться из моего дома, чтобы я не набила тебе морду, как ты того заслуживал?

— Нет! — сердито сказал я. — Я просто сказал, что вместе нам было бы неплохо. Я еще не готов назначить день и все прочее.

У Ясмин был обиженный вид.

— Ладно, — сказала она, — пока ты будешь рожать, я найду, куда пройтись и с кем встретиться. Понимаешь? Позвони мне, когда покончишь со всеми своими так называемыми проблемами.

Она пошла прочь, выпрямив спину, и села рядом с новым посетителем. Положила ему руку на колени. Я выпил еще.

Я сидел там долго, поглощая выпивку и трепясь с Чири и Лили, хорошенькой сексобменкой, которая всегда сама предлагалась мне. Около одиннадцати мой телефон зазвонил.

— Алло? — сказал я.

— Одран? Это Кеннет. Ты меня помнишь.

— А, да, зеница ока Абу Адиля, так ведь? Любимчик шейха Реда. В чем дело? У вас холостяцкая вечеринка и ты хочешь, чтобы я прислал нескольких мальчиков?

— Плевал я на тебя, Одран! Я всегда на тебя плевал!

Я был уверен, что Кеннет ненавидит меня до безумия.

— Чего звонишь? — спросил я.

— В пятницу в полдень чауши будут проводить демонстрацию по поводу жестокого убийства имама доктора Садика Абд ар-Раззака. Шейх Реда хочет, чтобы ты присутствовал, причем в форме, и чтобы ты обратился к чаушам с речью, а также познакомился со своим подразделением.

— Откуда ты знаешь об Абд ар-Раззаке? — спросил я. — Хаджар сказал, что он никому ничего не сообщит до завтрашнего утра.