– Жалею, – негромко ответил тот, поведя плечами. – Нечестно, когда у того, кто не заслуживает крыльев, они каждый трилун отрастают.
Тут я с ним была согласна, сама часто об этом думала.
– Передавай привет цветочной фее, – бросила я. – Надеюсь, он хоть тебя в платье не нарядит.
Ориас сделал шаг ко мне, собираясь взять за руку, как нерешительно замер, стремительно развернувшись и зашагав в другую сторону. Я смотрела на его спину, чувствуя скользкий комок разочарования и обиды. Как же мне порой хотелось, чтобы Ориас как раньше взял и обнял без причины, а не уходил, держа при себе всё, что обо мне думал.
***
Щёлкая от волнения пальцами, я стояла в коридоре. День ушёл на стабилизацию состояния Ассандры. Уан оставил бы её в лазарете и дольше, если бы не убедился, что та весьма быстро шла на поправку. Видимо, та жидкость, в которую были погружены все сайканцы, каким–то образом не даёт мышцам атрофироваться, а органам замереть и усохнуть. Надо будет поподробнее о ней узнать, если Уан уже не выведал всю информацию.
Дверь лазарета плавно раскрылась, и я тут же выпрямилась, постаравшись утихомирить сердце. В коридор, придерживая Ассандру за руку, вышла Тхана. Заметив меня, она остановилась и произнесла:
– Без резких движений, мышцы всё ещё приходят в себя.
Я кивнула.
Помедлив, Тхана ушла обратно в лазарет, и мы с Ассандрой остались вдвоём. Звёзды, мы и вправду были одного роста, и смотря в лицо женщины, я невольно ловила собственные очертания. Такой же нос, овал лица, подбородок, вырез глаз, губы…
Я не сдержала смешка.
–
Ассандра кивнула, и мы неторопливо пошли по коридору. От моего взгляда не укрылось, как она с интересом осматривает коридор, подолгу задерживая взгляд на окнах с виднеющимся на горизонте океаном. Я чувствовала, как женщина расслабилась, зная, что ей тут ничего не угрожает, однако у неё остались вопросы, которые она всё ещё держала в себе. Подумав, я решила ей в этом помочь.
Однако женщина медлила, поправляя складки тёмно–синего свободного платья в пол.