Внезапно кулак мистера Оландера обрушился на стол Морган, заставив его сотрястись, а ее — удивиться столь резкой перемене в поведении гостя.

— Суд над Эриком был сплошным фарсом! — лицо мистера Оландера искривилось до неузнаваемости. Теперь он совершенно не походил на того человека, которого Морган впустила в свой кабинет. — Я заплатил кучу денег за хорошего адвоката, а он начал с того, что предложил Эрику признать свою вину!

Адвокатская контора, в которую обратились Оландеры, находилась в Олбани. Морган была известна репутация их адвоката. Он был опытным и явно компетентным юристом.

Кожа на исхудавшем лице мистера Оландера вытянулась от гнева. Возможно, Эрик унаследовал изменчивый нрав своего отца. Морган вспомнила, как мистер Оландер держался на крыльце. Он потерял всю свою жизнь. И его эмоциональной нестабильности, конечно, следовало ожидать. Но Морган довелось допрашивать сотни подозреваемых и общаться с десятками жертв и множеством свидетелей. Мистеру Оландеру удалось сбить настройки ее отлаженного внутреннего детектора.

Он действительно был таким неуравновешенным? Или так проявлялась его депрессия? А может, он пытался играть на ее чувствах, рассчитывая вызвать ее симпатию и склонить к сотрудничеству? Который из двух мистеров Оландеров был настоящим?

Морган вспомнила слова, сказанные миссис Оландер во время их встречи: «Кеннет не знает, что я здесь. Он бы этого не одобрил». Тогда Морган не придала им особого значения. А теперь ей подумалось: а не боялась ли Лена Оландер своего мужа?

Жена Эрика тайно искала приют для жертв домашнего насилия. Что, если битье жен и маниакальный контроль над ними практиковали все мужчины в семействе Оландеров?

— Наш дерьмовый адвокатишка должен был сам узнать о предвзятости старшины присяжных, — встрял в размышления Морган мистер Оландер. — Мы не должны были узнать это от репортерши.

— Я уже объясняла вашей жене — тот факт, что эта женщина была жертвой домашнего насилия более двадцати лет тому назад, не влечет за собой ее автоматической дисквалификации как старшины присяжных.

— Что за дерьмо! — выплюнул ругательство из перекошенного рта мистер Оландер. — Ненавижу законников! — Его голос повысился, кулак подпер бедро. — Вы хотя бы можете дать мне прямой ответ?

— Мистер Оландер, все не так просто.

— Да уж, конечно, не просто. Я не дурак! Из меня высосали все, что только было можно. Я продал свою ферму, но не увидел взамен ничего.

Неужели он и вправду думал, что за деньги может купить свободу сыну?

— Последние несколько лет нам пришлось несладко. У меня почти ничего не осталось. Чертовы адвокаты забрали у меня последнее. А потом пришла Лена и сказала, что нам надо нанять другого адвоката. Я сказал ей… — мистер Оландер вдруг осекся и отвел глаза в сторону, как будто еле удержался от того, чтобы не произнести то, чего высказывать не следовало.

— Я сказал ей: «Нет, у нас уже есть адвокат. Я не собираюсь больше выбрасывать деньги на другого». Я хочу, чтобы вы вернули мне деньги, которые моя жена дала вам в качестве предварительного гонорара.

— Но ваша жена не давала мне никаких денег, — возразила Морган. — Я отказала ей. Я сказала вашей жене, что вам нужен адвокат, специализирующийся на апелляциях.

— Черт подери! — вскочил с кресла мистер Оландер. — Я знаю, что она дала вам деньги. Она взяла с собой чек, и его не было в ее сумочке.

На короткий миг память Морган вернула ее в прошлое — когда в последний раз имела дело с импульсивным, жестоким клиентом. Он ударил ее по лицу прямо в коридоре суда. Морган заработала тогда сотрясение мозга. Физически она вылечилась, но бесследно тот инцидент не прошел. Он заметно поколебал уверенность Морган в себе. Сердце молодой женщины бешено заколотилось, его удары эхом отзывались в ушах; под мышками проступил пот.

Может, мистер Оландер просто запугивал? Контролировал ли он себя или был действительно опасен?