Маруса вытащила из стены еще один камень и удовлетворенно осмотрела получившееся отверстие.

— Отлично, путь в закрома Валиала открыт. Можешь, заодно, утянуть что-нибудь из его припасов.

Она отряхнула ладони от известковой пыли и повернулась к Чанг Су Мину:

— Вольные — это мы. Те, кто не пожелал мирится с тем, что воры превратились в цепных агуров, что позабыли свои честь и традиции, что отказались от права самим решать свою судьбу, променяв свободу на место у котла с мясом. Мы живем по старым законам — не убивая невиновных, не обирая нищих. Нас травят, ненавидят, за нами охотятся. Но мы никогда не променяем нашу жизнь на ту, которую выбрали "Шепчущие Клинки", у которых, от настоящей чести, остались лишь пафосные слова о братстве и его законах.

— Я помогла тебе потому, что ты пришел со знаком Матери Отиса, а я всегда отдаю свои долги. Но теперь мы по разные стороны стены. Если ты с ними, значит — против меня. Не попадайся на моем пути.

Маруса исчезла так же внезапно и бесследно, как исчезал до этого мастер Йен, только ей для этого не пришлось даже отвлекать внимание.

Чанг Су Мин остался один, взволнованный, растерянный, не зная теперь, что и думать.

Если предположить, что женщина говорила чистую правду — а он чувствовал, что так и есть — картина складывалась неприглядная. Быть палачом Чанг Су Мин не хотел. Но, с другой стороны, рассказ походил на страшную сказку — разве выглядел Урт убийцей? Или мастер Йен… Вот Саеф — да. Юноша невольно поежился, вспомнив взгляд учителя Лидии — холодный, оценивающий.

Эх, а про Детей Отиса так и не узнал. Хотя, об этом можно будет спросить и у Урта. Потом, после возвращения. А сейчас — вперед! Помощь мастера-вора — это, конечно, хорошо, да как бы его Лидия не опередила. Чанг Су Мину почему-то казалось, что она на это вполне способна.

Юноша протиснулся в узкий лаз и оказался в тускло освещенном погребе. Комнатка была небольшой и заваленной всяким хламом. Возле узкой деревянной лестницы, которая заканчивалась квадратным люком в потолке, стояли ящики и коробки с какими-то припасами, судя по легкому запаху гнилых овощей.

Стараясь двигаться как можно тише, он поднялся на несколько ступеней и осторожно приподнял крышку люка. Было похоже, что тот находился в помещении кухни, сейчас пустом. Ну, по крайней мере, насколько Чанг Су Мин мог видеть из узкой щели. Придерживая крышку рукой, чтобы избежать шума, он вылез из подвала. Дом спал.

Слабо представляя себе, где может храниться такая вещь, как учетная книга, юноша, тем не менее, понимал, что это явно не кухня, не кладовая, и не прихожая. На первом этаже дома больше комнат не было. Оставался второй.

Стараясь держаться как можно ближе к стене, чтобы старые, рассохшиеся ступени не ненароком скрипнули, он поднялся наверх. Крошечная лестничная площадка заканчивалась двумя закрытыми дверьми. Приникнув к замочной скважине одной из их, Чанг Су Мин увидел в свете ночника широкую кровать и силуэт спящего человека, укрытого одеялом с головой.

За второй дверью царила абсолютная тьма. Решив посещение спальни оставить на потом, юноша аккуратно повернул ручку — створка бесшумно отворилась, и он проскользнул внутрь.

В комнате было темно, но, после того, как Чанг Су Мин приподнял бумажную штору, света с улицы хватило, чтобы понять, что он находится в рабочем кабинете. В центре комнаты стоял узкий стол с писчими принадлежностями и чернильницей. На столе лежала раскрытая книга.

Но, не успел юноша сделать и шага, как над головой, очевидно, на чердаке, послышался тихий скрип. Через мгновение — повторился. Затем, скрипнуло уже за дверью. Поняв, что нельзя медлить ни секунды, Чанг Су Мин схватил книгу и рванул к окну. Несколько секунд он потерял в борьбе с тугими защелками и поднял раму ровно в ту секунду, когда дверь в комнату распахнулась. Увидев темный силуэт на фоне более светлого дверного проема, он понял, что в это самое мгновение его преимущество закончилось. В дверях стояла Лидия.

Девушка сделала всего один шаг вперед, когда юноша, не раздумывая, прыгнул в открытое окно. Приземлившись на заросший задний двор и чудом ничего не сломав, Чанг Су Мин вскочил и тут же снова присел, на этот раз от ужаса. Прямо перед ним, на земле, уставив в небо невидящие глаза, лежал с перерезанным горлом безымянный ученик Рогара.

Юноша обернулся. Лидия уже стояла у самого окна, готовая повторить его прыжок. Не раздумывая и не теряя ни секунды, Чанг Су Мин подхватил выпавшую было книгу и рванул вперед, словно испуганный заяц.

Он летел по ночным улицам, где до сих пор не прекратилось пьяное веселье и крики, и ожидал кинжала, который в любую секунду мог воткнуться в его спину. И дело не в том, что Чанг Су Мин боялся смерти — он помнил о том, что пришлые бессмертны. Не хотелось отдавать победу девице, для которой чужая жизнь не стоила ничего.

Поэтому юноша бежал, не сбавляя темпа ни на секунду, хотя уже начинал чувствовать одышку и ломоту в груди, потому петлял и пригибался, хотя с каждой секундой ощущал все большую и большую усталость.