— И скольких ты убил прежде, чем удалось?

— Несколько сотен. Несколько сотен бандитов и убийц.

— Не все они были такие, — попытался возразить Рэм.

— Ты судишь, не зная механизма, — возразил Архонт. — Если бы они не были такими, они бы остались жить. У меня получилось только тогда, когда одна из группировок привела с собой раба. Это был сильный и смелый мужчина, бывший солдат Альянса, он защищал какое-то небольшое поселение, когда его схватили. Он стал первым обладателем нейроинтерфеса, сейчас он на поверхности, живой и здоровый, он заботится о безопасности всего поселения, и у него один из самых высоких рейтингов полезности. Именно тогда я окончательно довел до ума свою разработку. Но как я уже сказал, есть проблема, помимо людской мерзости существует еще несколько условий, мешающих нормальному внедрению. Например, болезни и мутации. Четыре года выживания не прибавили людям на поверхности здоровья. Многие, даже самые хорошие, умирали на этих столах, не выдерживая. Поэтому я возлагаю большие надежды на тебя. Ты фактически идеальный кандидат. Во время телепортации я просканировал твой мозг, ты солдат, честный человек, ты не успел измазаться в грязи и запятнать свою душу преступлениями.

— Я убийца, — возразил Булавин.

— Рэм, я тебя умоляю! Алекс? Алекс — это возмездие. А на войне, на войне ты убивал солдат противника, выполнял приказ. Нет на тебе вины, нет убитых мирных жителей, во всяком случае, специально.

Штопор вздрогнул, он старался не вспоминать того мальчишку, убитого во время самой первой операции. Тогда он выстрелил в противника, и пуля, пройдя насквозь, убила пацана лет десяти.

— Нет твоей вины, — словно прочитав мысли, произнес Архонт, — не думай об этом. А теперь продолжим. Так началось создание нового общества. Как я сказал, сейчас наверху живет около десяти тысяч людей, и у каждого есть интерфейс. Я долго искал форму, в которой вы, люди, будете стремиться к созиданию и развитию. И, как не странно, я нашел ее в прошлом твоего мира. Да и во многих других мирах существовала эта субкультура. У вас на земле ее называли RPG на английском, одном из языков твоей планеты. Эта аббревиатура расшифровывалась как Role-playing game.

— Я играл в подобные игры. Есть огромные виртуальные вселенные, где люди живут месяцами, стараясь достигнуть непомерных высот. Но это удел молодежи, хотя многие корпорации делают на этом триллионы кредитов.

— Я рад, что ты понимаешь, о чем идет речь. Я перенес этот процесс в реальность, построив на этом социальное общество, общество достижений.

— У меня сейчас голова взорвется, — устало произнес Рэм. — И это работает?

— Как ни странно, да. Люди равны, люди добиваются всего своими стремлениями. Этот результат видят все. Чем больше достижения, тем больше тебе дается. Но и тем больше ответственность.

— Охренеть? А как же остальной мир?

— Остальной мир пока живет без этого. Правда, кое-что я сделал, сделал нечто глобальное. Два месяца назад после многодневной подготовки я запустил в атмосферу планеты невообразимое количество микрочастиц. Теперь каждый, кто дышит воздухом, заражен, они останутся в ней навсегда. Через какое-то время, когда их концентрация снизится, я повторю опыт.

— Они формируют интерфейсы?

— Нет, они живут в организме, они совершенно безвредны для него. Была зафиксирована всего одна смерть в результате воздействия фемто-частиц, это термин из твоего мира, у нас это называется гоосо — 10–15.

— Так что они делают?

— Собирают информацию о человеке, животном, птице, присваивают ему ранг опасности или полезности, который видно через интерфейс.

— Что, и шкала здоровья есть?

— Нет, — покачал головой Архонт. — Этого нет. Теперь мой рассказ почти закончен. У тебя есть вопросы?