-Добрый день. У меня запись на три часа, проверите? — скинув Сокрытие и вновь превратившись в уважаемого наследника одного из Великих кланов, поинтересовался у девушки Камиль.
-Простите, но у вас не может быть записи, — холодно отшила его она, не впечатлившись знакомым лицом и сверля подозрительным взглядом. — Прошу, покиньте этаж, иначе я буду вынуждена вызвать охрану.
-Да вы хоть знаете, кто я такой? — мысленно поморщившись, напялил маску спесивого аристократа Юнусов.
-Прекрасно знаю, и все же вынуждена стоять на своем. Юрий Михай… Господин не любит незванных гостей, — девушка осеклась, но слишком поздно. Доброжелательная улыбочка исчезла, а глаза наполнила холодная ярость. На холеных ладошках замерцали руны, но…
-Спать, — не собираясь проверять, что там она магичит, коротко обрубил Камиль и поймал обмякшее тело.
Осторожно усадив девушку на пол, активировал подслушивающее плетение. Он никогда не был хорош в этом виде магии, и потому не расслышал слов, но вот голос… Его узнал бы любой, хоть раз заходивший в социальные сети — этот человек прекрасно умел взаимодействовать с аудиторией, и потому записей его голоса в сети было предостаточно.
Помрачнев, Камиль деактивировал плетение и снял с секретарши Сон.
-Слушай сюда. Ты сотрешь все записи камер с моим участием и забудешь, что видела меня сегодня. Забудешь обо всем, и о следующем вопросе в том числе, — веско проговорил мужчина, осознавая, что один только факт использования магии Разума, одно из плетений которой чудом сохранилось в клановой библиотеке, может стоить ему как минимум свободы. — Кто находится за этой дверью?
-Вагиз Тагирович Юнусов и мой господин.
-Конкретнее!
-Михайлов Юрий Романович.
-Мой принц, — постучав, вошел в кабинет Юнусов-старший.
-М? –поднял взгляд на старика Романов. — Не ждал, но все равно заходи.
-Господин, я… Моя внучка…
-Ах, ты об этом. Сочувствую твоей потере. Прекрасная была девочка, жаль её.
-Почему, господин? — едва выдавил из себя Юнусов. Последние два дня он провел в бесконечных терзаниях: неужели собственными руками обрел кровиночку на смерть? Неужели это из-за него сын объявил войну Орловым? Почему всё сложилось именно так?
-Уж не хочешь ли ты сказать, что я причастен к ее смерти? — нахмурился его собеседник. — Позволь…
-Но ведь это вы заставили меня выдать ее за щенка Селезнева! — не выдержав, перебил его все больше волнующийся старик. Перебил впервые, где-то в глубине души холодея от собственной дерзости. Но подстёгиваемые эмоциями слова продолжали рваться из него, сметая все заслоны на своем пути: — Мой клан на пороге войны, внучка мертва! Неужели ваш план…
-Достаточно, — холодно оборвал его Романов. — Если собираешься и дальше разбрасываться обвинениями, то вон из моего кабинета!