Этот мужчина и пугает, и притягивает одновременно. Чем вызывает в себе особый интерес. С ним хочется поговорить и в ту же секунду бежать от него без оглядки. Двоякое какое-то ощущение. Особенно его глаза, что так и не оторвались от созерцания моей персоны. Так и смотрит на меня. Так и изучает. Словно я экспонат в музее, что стоит кучу денег. Зря я должно быть в таком в виде здесь появилась.

От взгляда мужчины мне становится не по себе. Неприятное чувство внутри зарождается вперемешку с неподдельным интересом. Друг отца словно магнит к себе, притягивает. Такого не было никогда. Чтобы от одного лишь вида мужчины притяжение возникало. С Кейдом такого точно не происходило. Он мне нравился. Я его любила всем сердцем, но вот не становилась словно под гипнозом от его глаз.

— А это должно быть твоя дочь, Маура. — Он не спрашивает, а знает, кто я такая. Только вот мне совершенно ничего о нем неизвестно. Даже впервые вижу его перед собой. — Приятно с ней наконец-то. — Подчеркивает это слово. — познакомиться. Твой отец много рассказывал о тебе, Блэр. — Подходит ко мне чуть вплотную, возвышается надо мной. Чувствую себя такой маленькой и беззащитной перед ним. Дрожь по телу пробегает. Интуитивно руками себя обнимаю, что он четко прослеживает. Губы растягиваются в ехидную улыбку. Будто ему нравится тот эффект страха, что во мне вызвал.

— А кто… кто вы? — спрашиваю его, опустив глаза в пол. Его аура словно подавляет меня.

— Меня зовут Родриго Морейра. Я начальник твоего отца. Именно у меня он работал долгие годы. Его уход из жизни очень потряс меня. До глубины души. Не верю в то, что его больше нет. — Искренность в голосе не создает впечатления, что он может врать.

— Родриго, побойся Бога. — Резкий тон в голосе матери заставляет меня обратить на нее внимание. Про нее совсем забыла, сосредоточившись на Родриго. — Тебе не идет быть таким. Уж я-то знаю всего тебя. — Гладит ладонью шею, глядя со злостью на мужчину.

Маура Керкленд, что является моей мамой, выглядит не самым лучшим образом. Скорее всего снова эмоции ее захватили. Снова истерика появилась. Опухшие глаза, раскрасневшееся лицо, прикусанные губы. Вся прическа в каком-то беспорядке, а одежда и вовсе помята. Как будто она проспала в ней пару часов. В руках же у нее замечаю недопитый стакан с какой-то янтарной жидкостью, а принюхавшись, улавливаю запах алкоголя в комнате. Замечаю открытую бутылку на столе. Около кресла мелкие осколки какого-то разбившегося стекла. Должно быть что-то серьезное здесь произошло. Но никто из них мне точно ничего не расскажет.

— Твоя мама немного не в себе. — Отходит от меня на приличное расстояние, берет со стола свой пиджак и направляется к двери. Оказавшись в коридоре, кидает через плечо. — Не забудь о нашем уговоре, донья Керкленд. Я знаю, что ты уже согласилась. — Провожаю его взглядом, вдохнув тот запах, что витает в комнате. Дорогой парфюм с нотками бергамота, герани и даже лаванды. Необычный запах для мужчины, но такой восхитительный. Боже мой! Блэр, ты с ума сошла. Размышляешь про мужчину, который все же напугал тебя. А ведь в Америке жених ждет.

— Блэр, сядь. — Мама указывает мне на диван, стоящий около стола. Тут же сажусь в него, зная, что разговор предстоит долгий и очень болезненный. Похороны же отца скоро состоятся. И как только я смогу там присутствовать? Как смогу все вынести? — Мне нужно кое-что тебе сказать.

Покачиваясь, подходит ко мне и опускается рядом на мягкую подушку. От нее буквально несет алкоголем. Глаза немного пьяные, а язык слегка заплетается. Она редко алкоголь употребляла. Но похоже со смертью отца что-то в ней надломилось. И этот напиток вызвал особый интерес. Тут я осуждать ее не могла. Верила же, что это скоро прекратиться. Что она успокоиться и перестанет тянуться к бару, что здесь находится. Просто сейчас ей очень тяжело.

— Ты просто должна понять меня, малышка. — В уголках глаз слезы появляются. — Я сделала все, что смогла. Но выхода другого не существует. Нужно поступить именно так, иначе все… Все будет потеряно навсегда. — Глаза расширяются словно от увиденного ужаса. Руки дрожат. Откидывается на спинку диван и закрывает ладонями глаза. — Ты же все сделаешь ради меня, да, милая? — Резко дергается, сжимает одну мою руку в своей. Боже, какая она холодная, просто ледяная.

— Мама. — Сглатываю ком в горле. — Конечно я сделаю все от меня зависящее. Мы же с тобой одни остались. Теперь…

— Тебе надо будет выйти замуж за Родриго Морейра.

Всего одна фраза, всего несколько букв. Одно предложение из уст моей мамы, а я словно падаю куда-то вниз. Как будто подошла как можно ближе к обрыву, а земля из-под ушла. И вот я пытаюсь за что-то ухватиться, продлить себе жизнь. Да только все быстрее вниз лечу, продолжаю цепляться пальцами за выступающие камни. Ломая ногти, разбивая руки в кровь. Лишая себя возможности на дальнейшее существование. Просто раз, и снова мир рушится у меня на глазах, а я исчезаю. Нет меня больше. Разбилась об землю при падении, испытав самый настоящий ужас. Именно так я себя ощущаю после маминой фразы.

— Это шутка такая, мам? — Должно быть она разыгрывает, просто смеется, проверяет. Это не может быть правдой. — О чем ты вообще говоришь? Какая еще свадьба? Почему?

— Тебе нужно это сделать, Блэр. — Встает на ноги, берет в руки бутылку с алкогольным напитком и делает глоток прямо из горлышка. От такого зрелища у меня глаза на лоб полезли. Вытирает рот тыльной стороной ладони и ехидно улыбается. — В противном случаи. — Разводит руки в стороны. Напиток чуть-чуть проливается на ковер. Там образуется коричневое пятно. Еще одно, прямо по-соседству с предыдущим. — это дом, квартира… Да вся собственность твоего отца отойдет этому ублюдку. Мы нищими станем. Нищими! — Переходит на повышенный тон в голосе. — Он вышвырнет нас отсюда, ни цента не оставив. Прямо на улицу, в какую-нибудь подворотню.

Выкидывает куда-то недопитую бутылку, которая разбивается где-то рядом с ней. В два шага оказывается около меня, хватает со всей силы за запястья и поднимает на ноги. Оказываюсь к ней лицом к лицу. В нос ударяет резкий запах виски. Теперь я поняла, что она там пила. Морщусь, что вызывает громкий смех у мамы.

— Он заберет дом, где ты появилась на свет, городскую квартиру, домик в Ангре. ВСЕ! — Встряхивает меня, от чего голова резко дергается назад. Шейные позвонки хрустят, в глазах темнеет, а к горлу спазмы тошноты подступают. Становится больно, очень плохо. И так что-то не так с моим здоровьем. — И если я хочу все это сохранить, должна отдать ему свою дочь. Просто взять. — Смотрит мне прямо в глаза. Они как будто пустые и безжизненные. В них словно весь свет потух. Только лишь тьма заволокла, забрала в свой плен. — и отдать в его мерзкие руки. Пожертвовать ей ради спасения того, что мы имеем.

— Мама, отпусти меня, — хриплю, пытаясь с тошнотой справиться. Подавить в себе приступы рвоты. — Мне больно. — Обнимает за плечи, прижав как можно ближе к себе. Не могу даже вздохнуть полной грудью, оттолкнуть ее от себя. Упираюсь ладошками ей в талию и слегка толкаю назад. Она отшатывается и еле на ногах удерживается. — Ни о какой свадьбе и речи быть не может. — Качаю отрицательно головой. — У меня в Америке есть жених. Я люблю его. — Сглатываю слюну, провожу согнутыми пальцами под глазами. Слезы все-таки появились. — К тому же я уже совершеннолетняя. Сама могу принимать решение.

— Только это тебе не может, Блэр. — Ее так сильно шатает, что весь путь до двери она держится за подвернувшуюся мебель. Сколько же она выпила сегодня? Пару стаканов, пол-бутылки или целую? — Родриго Морейра — самый богатый человек в Сан-Пауло, — произносит заплетающимся языком, от чего я еле разбираю ее речь. Мама стоит около открытой двери в коридор, прислонившись спиной к стене. — Он жесток и беспощаден. То, что хочет этот мерзавец, всегда получает. И неважно каким именно способом. Его черная душа настолько погрязла во тьме, пороках, грехе, что причинить боль людям, отнять что-то у них или уничтожить их, для него привычное дело. «Нет» ему не говорят. Отказ может плохо кончится. Если же он выбрал кого-то, то стоит лишь подчиниться его воле. Выполнить его приказ. Иначе вся твоя жизнь в ад превратится. И сбежать от него невозможно. Даже если уедешь в совершенно другую страну. Он и там тебя найдет, силой домой вернет. Никогда от себя не отпустит. Так что. — Грустно улыбается, отталкиваясь от стены. — Забывай о своем мальчишке, что ждет в Лос-Анджелесе. Туда ты больше не вернешься. Путь для тебя в Америку закрыт. А если ты так хочешь уехать, то можешь делать это прямо сейчас. — Выходит в коридор. Слышу вдалеке ее громкие слова. — Только твоя мама умрет где-нибудь на улице, сразу же после твоего отъезда.