Они расслабились. Они оба расслабились, и ничего уже не ждут. Это Женька понял совершенно точно, хотя напал бы в любом случае, так как чувствовал: эти несколько минут — все, что у него осталось.

Его почти что волокли, подхватив под локти. Лязгнула, закрываясь, тяжелая дверь. Поднялась и опустилась мощной конструкции решетка. Белобрысый аккуратно запер ее на ключ. Коридор с одним окошком в дальнем конце и длинным рядом неоновых лампочек под потолком, светлый, чистый коридор — и множество дверей с глазками. Ноги у Женьки старательно заплетались, белобрысый его поддерживал. Ничего похожего на наручники, и это очень хорошо — Женька только в фильмах видел, как их запросто открывают иголками и скрепками, на практике это могло оказаться намного сложнее. Теперь бы еще чуть-чуть удачи…

Что это? Навстречу им катилась тележка, с нее свисала рука; тело закрыто окровавленной простыней. Тонкая рука, женская, длинные пальцы. Правая рука. Юлька, его Юлька в детстве обварила руку кипятком, так что следы остались; вот только какую, Господи, правую или левую?

— Эй, ты что уставился?

Палец офицера впился в кнопку на запястье одновременно с точным ударом ноги скалолаза. Голова Мержева мотнулась в сторону, тело обмякло, и весь он, как тряпичная кукла, осел, обвалился на пол. Женька скорчился, болевой шок скрутил его в дугу, но длилось это всего одно мгновение; в следующую долю секунды он уже разогнулся, уходя от страшного свинга в висок, и подсечкой, одновременно с рубящим ударом ладони свалил белобрысого на пол. Жесткий удар ноги в лицо отключил и второго санитара, но уже набегал третий, тот, что вез тележку — опережая Женьку, он брызнул в него из баллончика… Женька даже уклоняться не стал, «гусеница» работала великолепно — в солнечное сплетение, в печень и локтем с разворота в спину. Удар в затылок был уже лишним.

Прошло около четырех секунд. Женька оглянулся в оба конца коридора. Тихо. Похоже, что внимания они не привлекли. Это несколько минут. Так. На всякий случай надеть на голову их округлый обруч-гребешок. Маловат, но сгодится. Не помешает. Теперь тележка. Он сдернул простыню. Марта. С трудом, но ее можно было узнать. Тело в кровоподтеках, лицо изуродовано страшным ударом, проломлены височные кости. Уже остыла. Под ногтями запеклась кровь; она пыталась драться. Одежды на ней не было. Это даже не опыты. Скоты.

Женька снял браслет с руки офицера. Тот застонал.

Женька аккуратно взял его за плечи и ударил головой о стену.

Так, спокойно. Оружия нет. Черт. Ни у кого оружия нет, одни баллончики. Хотя… Что это у нас в рукаве… Ага, ножичек. Пижон. Ничего себе, ножичек… Ладно. Давай его сюда вместе с застежкой. Удобная штука. Та-ак… А для чего эти щипчики на поясе? Очень кстати. Не придется вам носы отрывать. Судя по всему, инструмент именно для этого и предназначался. Операцию Женька провел на скорость, стараясь не повредить фильтры. Нос офицера уже начал опухать; выдергивая фильтр, Женька надорвал ему ноздрю и тот снова зашевелился. Живучий, черт. Это даже хорошо. Он проверил нож и нажал лезвием на горло офицера.

— Ты, гнида, слушай меня внимательно. Ты меня слышишь, или я спрошу другого солдатика?

— Слы… шу…

— Отлично. Отвечай быстро и честно. Кому подчиняется эта база?

— Ты… все равно не поймешь…

Женька аккуратно зажал кончик лезвия между пальцами и полоснул по горлу офицера. Из глубокой царапины потекла кровь; Мержев захрипел и начал дергаться.

— Это я тебя предупредил. Еще одна ошибка — и ты покойник. Кому подчиняется эта база?

— ЦУБО. Центральному управлению… биологического оружия…

— Отвечай быстрее. Если я сейчас доберусь до ближайшего поселка?

— Тебя схватят. На тебя донесут.

— Где наши ребята?

— Один здесь. Остальные выше. На следующем этаже.