— Да закончили уже. А что?
— Есть предложение покататься.
— Слушай, такая жара! Возится с железяками …
Мы познакомились два года назад. В первую практику меня, для профилактики, загнали в ремонтную яму, поработать недельку слесарем. И я, в числе прочих, обслуживал Маз, на котором работал Серега. Водителем. Познакомились, разговорились, а потом и подружились. Ну а что? Ровесники, одинаковые интересы, работаем в одном месте. Плюс пофгизм и авантюризм, которых мы оба были не чужды. Не последнюю роль в нашем сближении сыграли мои слесарные кондиции. Он был очень впечатлен, когда я, в одиночку скинул кпп его Маза, поменял сцепление, и воткнул все назад. Уже тогда Серега был крайне предусмотрительным.
Через некоторое время выяснилось, что у Сергея есть отец. Работает за рубежом, и оттуда притащил автомобиль Мерседес. В восемьдесят восьмом это было почти как яхта Абрамовича в нулевые. Серегин папаша ни секунды не заблуждался насчет своего сына. Уезжая работать обратно взарубеж, он не только ставил автомобиль в гараж, но и откручивал ему задний мост. Для надежности. Вдвоем мы прикручивали все обратно за полчаса. В одиночку очень неудобно. А скручивать километраж водитель автокомбината умел лучше меня. Так что первая иномарка, на которой я ездил за рулем — белый Мерседес 123/240. Хотя, в основном, рулил конечно он.
Надо сказать что мы, на мерине, производили на девушек оглушительное впечатление. И девяносто процентов не отказывалось с нами покататься. Оставшиеся десять процентов просто не считали себя достойными такой блестящей компании.
Так что этот звонок не про узнать как дела. Это предложение покрутить гайки. И только потом уже отправиться на поиск приключений. Хотел отказаться, опасаясь наговорить странного. Но подумал, что так буду выглядеть еще страньше. Я, в девяностом, от движухи не отказывался никогда.
Хотя, после расчета с машинисткой, особо разгуляться не на что. При беглом изучении карманов и рюкзака, я нашел купюру три рубля, единый проездной, мелочь и полторы пачки кубинских сигарет Лигерос. В Ховрино у меня еще есть ношеные джинсы, зимние кроссовки, куртка, и пара футболок. Вот и все имущество. Жутко крепкий Лигерос я брутально курю из-за дешевизны. Зарплата через неделю. Для меня и Сереги — последняя. Дальше будем бизнесменами.
Трясясь в автобусе, я смотрел на реальность девяностого года и вспоминал о том, что в прошлой жизни все это лето мы проторчали на пляже в Серебряном Бору. И что для беспокойства нет причин. Скоро мы начнем работать, и получать приличные для этих времен деньги. А пока перетопчемся. Но настроение было так себе. Несмотря на лето вокруг, мне было чуть муторно. Не хватало ярких красок. Скромно одетые пассажиры. Я поймал пару хмурых взглядов на свои шорты. Тускловатая серость за окном. Все буйство зелени не скрывает, что вдоль дороги намусорено.
Автобус из Крылатского до Сокола, на котором я еду, как раз проходит мимо Серебрянного Бора. Нужно только пересесть на троллейбус, что идет почти на пляж. Несколько компаний явно направляются туда. Но мне в противоположную сторону. Я вышел на остановке «улица Зорге». Поодаль куча «москвичей», «запорожцев» и «жигулей» вытянулись в очередь на шиномонтаж и в автосервис. Еще чуть дальше расположилась автотолкучка. Там можно купить автозапчати, и все для авто. Впрочем, и алкоголь с сигаретами, и книжки, и бог знает что еще, там тоже продается. Но основные товары все же автомобильные.
Добравшись до места, я увидел, что Серега приготовился. Подкатил мост под машину, рядом разложен инструмент. Обменялись рукопожатием и приступили.
Оказывается, я не забыл, что нужно делать, поэтому управились минут за пятнадцать. Потом еще минут за пять прокачали тормоза. И пошли мыть руки.
— Может, Андрюх, автосервис откроем?
— Нафиг?
— Неправильный вопрос, Андрей.
— А правильно?
— Почему? Вот как правильно! И я тебе отвечу, потому что государство заботится об автосервисах.
— Например?
— Например, выпускает автомобиль «Москвич». Можно начинать чинить прям на заводе. Вечный доход. Никогда не кончится. А дороги?
Мы уселись в машину, и выехали из ГСК.