Так что почти весь август я, и Серега, разгрузившись, ехали в СерБор. Наше место — на пляже возле Глубокого озера. Успевали искупаться, и даже позагорать. Хотя темнело все раньше. Тогда мы жгли костры и трепались с девушками. Девушки слетались на громкое ржание и неунывающего Толика. После оглушительного фиаско с партией кроссовок, он прикрутил бизнес-амбиции. И валялся на пляже, восстанавливая нервную систему от учебы в институте. Родители пристроили его в какое то издательство, но он намерен отдыхать до Нового Года, а потом может и поработает.

— Хотя, может, Андрюха, податься в бизнес? Тут один парень предлагает партию магнитофонов. Тайваньских. Как думаешь, стоит заняться? Или вот, сейчас АОНы хорошо идут. Я знаю место где их можно достать.

— Нафиг тебе это надо, Петрович? — хлопнул его по плечу Серега. С тех пор, как мы с ним стали крупными руководителями, мы теперь часто обращаемся к окружающим по начальнически, то есть по отчеству.

— Лучше открой варьете, девчонки плясать канкан будут, денег будет — море. Правда, девушки?

Девчонки немедленно исполнили нам канкан. Даже закидав нас, во время исполнения, пляжным песком от старательности. Сплясали они знатно. Хотя, может быть, все дело в купальниках.

Кроме Наташки и Толиковых подружек, с нами тусовалась и моя приятельница, с которой я познакомился здесь же. Анюта, миниатюрная блондинка весьма приятных пропорций. Я и в прошлый раз с ней здесь познакомился. В той жизни, много позже, она со смехом рассказала, что я выглядел настолько отвязаным, что была надежда что я её трахну немедленно, тут же, в кустах. А ты, Дюша, неделю вокруг меня слюни пускал. Через год мы расстанемся. В том числе и потому, что она называла меня дурацким именем — Дюша. Никакой секс того не стоит.

Анька — художница. Закончила Муху. Её работы, исполненные нервного импрессионизма, популярны у работников торговли и истеблишмента. Не так чтобы очень, но на еду хватает. В девяносто втором она уедет в Штаты. Вернется через пару лет уже замужем за американцем. Будет галеристкой, продвигать на западе наших художников. Сейчас я знаю, что параллельно со мной у неё есть жених — молодой офицер, навязанный родителями, и любовник — папик, из торговли. Так что можно смело считать Анюту предтечей деловых молодых москвичек нулевых. У них, как известно, у всех по три бойфренда. Для денег, для любви, и для секса. Меня наполняет гордостью то, что в этой конфигурациия выступал и выступаю секс-машиной, способной полностью удовлетворить барышню. А так, она из той самой тусовки, которая потом трансформируется в то, что описывал Минаев в своих нетленках. Сейчас это в основном студенты и молодые выпускники журфака МГУ, и МГИМО. Детишки московского высшего света. Хотя, потихоньку уже начинают обретать влияние. По крайней мере, знаменитая программа «Взгляд» создается выходцами как раз из этой среды. Анюта даже меня как то представила Додолеву.

По большому счету, мы с ней используем друг друга к взаимному удовольствию. Я, для неё, таскаю тяжести, вожу на тусовки и в кино. Отгоняю нетрезвых коллег, и претендентов на благосклонность на полуподпольных вернисажах. Получая взамен сногсшибательный секс, и частую ночевку у неё. Она живет в однокомнатной квартире с видом на Ипподром, на Беговой. До работы мне всего десять минут на метро. А из Ховрина — полтора часа.

Так что в этот раз я, через пол часа после знакомства, утащил её в кусты и осуществил её эротическую мечту с огромным удовольствием.

Сидя на пляже я, с одной стороны, понял насколько сейчас страна политизирована. Даже девчонки что то там трепались про бюрократов. А с другой стороны, наконец то сообразил, почему я не фига не помню про теперешнюю политику. В квартире Лени нет телевизора! И я совершенно не ориентировался, и не ориентируюсь, в этих хитросплетениях. Слушаю на приемнике ВЭФ недавно открывшуюся радиостанцию Европа плюс Москва. Диджеи Ксения Стриж и Татьяна Березка, вызывают в публике почти экстаз. Особенно всем интересно их увидеть. Насчет их внешности ходят самые невероятные слухи. Даже не пляже, у костра, было озвучено три варианта.

А в основном болтовня шла о загранице. В связи с появлением видеомагнитофонов, у народа появилось представление, о том, как там выглядит обычная жизнь. Ведь даже последний люмпен в американских фильмах одет чуть ли не лучше фарцовщиков. А какой-нибудь эксковаторщик из Техаса, и вовсе выглядит круче доктора наук. Толик с Серегой соловьями рассказывали как там круто, и вот только дайте выбраться. Барышни требовали взять их с собой. Толян ворчал, что как их брать собой на Гавайи, если они в виндсерфинге ни ухо ни рыло? Ау них, там, недавно, серфинг включили в школьную программу. А в Швейцарии, в школе, учат горным лыжам.

— Унижают, суки! — буркнул Серега.

— Они думают что весь мир им недостаточно завидует, — рассмеялась Наташка.

— А мне кажется, — сказал я — они про нас не знают. И уж по любому им на нас насрать.

— Фигня, Андрей! Дайте нам только выбраться. И они сразу поймут, кому завидовать. Правда, девушки?

Я хмыкнул. А ведь он прав. Не знаю насчет зависти, но Серегу будут уважать.

А еще я подумал, что видеомагнитофон в крушении СССР сыграл не последнюю роль.

Август пролетел мгновенно.