– Убей меня, – молил Юнус. – Возьми мой нож, он острый. Ты хочешь меня выдать, и меня будут пытать.
Мулла узнает. Мой отец и мать еще живы, он погубит их.
– Перестань. Никто не будет тебя пытать, и мулла ничего не узнает.
– Он все знает и все может. Ты сделал меня изменником. Убей. Ты победил. Моя жизнь принадлежит тебе.
Возьми ее скорее.
– Нет. Ты мой, но я не убью тебя.
– Ты предал ислам.
– Нет. Ислам предал тебя. Ты будешь иметь время понять это. Вставай.
Ибадулла отнял колено и освободил грудь Юнуса.
– Ибадулла, где вы? – раздался голос. – Фатима зовет ужинать, а вы не отвечаете! – И Ефимов показался в закоулке между стеной Кала и остатками моста.
– Что случилось?! – тревожно воскликнул он.
Юнус, которого Ибадулла держал за правую руку, не пошевелился при появлении нового человека. Ибадулла указал Ефимову на валявшиеся нож и пистолет, и тот подобрал их.
– Пойдем с нами, – приказал Ибадулла Юнусу.
В сумерках во двор Шарипа Ишхаева вошел кишлачный кузнец Мухэддин. Он весело поздоровался с хозяином и подал руку его гостям. Вслед за Мухэддином ввалился толстый бригадир Курбан. За Курбаном просунулся помощник и друг Мухэддина молотобоец Мурад, громадный мужчина, который всегда ходил так осторожно, точно боялся что-нибудь раздавить.
Затем появился учитель Эмин, а вслед за ним во двор
Шарипа солидно вступил и председатель колхоза Якуб
Афзалиев.
Все посетители как будто сговорились между собой явиться одновременно. Афзалиев так и сказал:
– О друзья, не слишком ли много гостей сразу? Но если все остальные пришли к Шарипу для дружеской беседы, то я зашел позвать его и его гостей к нам в гости. Пойдемте!