Неужели он ушел? Нет, он не мог уйти, – сам ответил на свой вопрос Якуб.

Цепь, окружавшая крепость, сделалась ненужной.

Милиционеры разбились на две группы и ждали у входов в крепость – под проломом в задней стене и у остатков воздушного моста.

– Так что же ты думаешь, председатель? – спросил начальник.

– Чего думать? – вспыхнул Якуб. – Басмач там сидит.

Брать его нужно.

Начальник, большой приятель Афзалиева, усмехнулся и сказал подошедшему с подвязанной рукой учителю

Эмину:

– Хочу на время должность сдавать. Вот Якуб принимает.

– Вы решили взять басмача измором? – спросил Эмин, не обращая внимания на шутку.

– Нет, – возразил начальник. – Я думаю, что уже некого брать.

– Вряд ли он ушел, – заметил Эмин.

– Я не говорю, что он ушел, – возразил начальник. – Но почему его не боятся птицы? Скажите, товарищи, может быть, он спрятался? По-моему, там нет таких мест.

– Некуда там спрятаться, – ответил Афзалиев и вдруг хлопнул себя по бедрам. – Верно! – воскликнул он. – Но ведь выстрела там не было?!

– Разве у него нет острого ножа? – возразил начальник, указывая на забинтованную руку учителя.

Охраняемые готовыми открыть огонь милиционерами, начальник районной милиции и Афзалиев вскарабкались к пролому в стене.

Потревоженные появлением людей, шумно вспорхнули воробьи. Якуб поспешно обогнул развалины башни и вскрикнул.

Ахмад лежал ничком в уродливой, неестественной позе. Когда перевернули еще не окоченевшее тело, открылось темное опухшее лицо. На земле под ним уже кишели муравьи.

– Отравился, – сказал кто-то.

– Нет, – уверенно возразил Афзалиев. – Это – каракурт.