– Многие почтенные граждане приносят молитвы в Храме, - дипломатично ответил Ло Цзясу и раскурил следующую трубку. - Когда Премьер Госсовета и Председатель Военного министерства узнали, кто пожелал стать послушником, они также выразили готовность прибыть сюда для беседы. К сожалению, их задержали важные государственные дела…

Артур краем уха слышал от Качальщиков о кровавых беспорядках в центральных провинциях Поднебесной и о непрекращающейся резне в бывшей Внутренней Монголии. Там все выступали против всех, и прекратить вендетту не могли уже в течение трех поколений. Страна распалась на дюжину удельных княжеств. В равнинной части бок о бок правили мандарины, наследники Мао и откровенные уголовники. На крайнем юге масть держали последователи Конфуция; там обстановка была сытной и менее криминальной, что являлось дополнительным источником для зависти северян. Гораздо лучше дело обстояло на Тибете, где после серии переворотов и интриг родился новый лама. Воевать в горах и без того непросто, а тут еще монахи объединились и не желали признавать никаких светских правителей. Что касается восточного побережья, то, по словам Прохора Второго, от старой корейской границы до Тайваня много лет бушевал сплошной Звенящий узел. Периодически Хранителям удавалось усмирить стихию, но спустя пару лет Метки вырывались из-под контроля. Видимо, их подпитывали сгинувшие промышленные районы Шанхая или зараза на дне Желтого моря. Так или иначе, на берег кидались десятиметровые цунами, за одну ночь прямо сквозь деревни прорастал ядовитый бамбук, а из тихих колодцев вдруг начинала фонтанировать вулканическая лава. Так что, у министра обороны и вправду было дел по горло…

– Почтенный Председатель выражает благодарность. Его осведомили об опасности Желтого болота. Премьер Госсовета, почтенный Тянь Пэй также осведомлен и непременно направит экспедицию для проверки сведений. Премьер выражает надежду принять президента России у себя во дворце с подобающими почестями.

"Бюрократы хреновы, - выругался про себя Коваль, наблюдая, как толстый чиновник с важным видом покрывает листок иероглифами. - Вот оно, слияние ветвей власти. У нас Качальщиков до сих пор боятся и ненавидят, а у них политики решают, куда и как отправлять экспедиции колдунов. Люди с младенчества растут в атмосфере чародейства. Они уже не отличают, где реальность, а где последствия заклинаний и проклятий. Шаг ступить боятся без одобрения братии. Это нечто новенькое - партийно-чернокнижный блок…"

А вслух сказал:

– Мое восхищение и признательность почтенному Председателю комитета Гоминьдана не знают границ. Если бы я только мог догадываться о чести, которой меня удостоит мудрый Ло Цзясу, я бы непременно прислал впереди себя посольство и выказал бы истинные знаки почтения, положенные для столь ответственного случая.

"Уфф-ф, макака обкурившаяся! Шагу без своры охранников не сделает, а прикидывается любимым отцом нации! Перед кем спину гнуть приходится, позорище…"

– Почтенный Председатель Ло Цзясу выражает обеспокоенность тем, что высокий гость погибнет, не пройдя храмовых испытаний. Председателю будет крайне неловко докладывать на совещании Госсовета, что он не смог отговорить президента России от столь опрометчивого шага. Председатель покорно просит извинения, но смеет надеяться, что мирный человек обдумает свое решение. Почтенный Ло Цзясу наслышан о мудрой политике северного соседа и будет крайне огорчен, если по его вине произойдет непоправимое…

Коваль покосился на Бердера. Тот чрезвычайно увлеченно разглядывал что-то на дне пиалы. Прохор Второй с неменьшим усердием изучал узор на потолке.

"Удружили боевые товарищи, ничего не скажешь! - скрипнул зубами президент. - Как же надо было постараться, чтобы это чудо желтокожее до такой степени запугать? Небось намекнули, что заразят Китай сибирской язвой, если с их Клинком что-нибудь случится…"

Артур повернулся к толмачу.

– Спроси у Председателя, есть ли другой путь обрести власть над детьми ваших снов? Например, Хранитель Бердер тоже когда-то прошел обряд послушания. Может, он мог бы меня обучить?

Все три китайца разом замахали руками.

– Это невозможно! Непосвященный не удержит детей чужих снов! Такими вещами не делятся!

Прохор Второй поставил свою пиалу на циновку. Видимо, этот жест означал поднятую руку, потому что жилистый старикан в красном повернулся к нему.

– Почтенным братьям не следует забывать, что этот мирный человек четыре года провел в лесной хижине и честно добился звания Клинка.

– Это вызывает уважение, - важно кивнул монах. - Однако никому не позволено выйти живым из Храма и вынести чужие сны.

– Тогда я вновь прошу об испытании, - повторил Артур.

– Скажи нам, мирный человек, - подал голос второй толстяк, доселе не произносивший ни слова. - Ты умеешь управлять своими снами?

В палатке стало очень тихо. Потрескивали угольки под бронзовым примусом, снаружи хрустели соломой лошади, вдалеке стучали топоры. Коваль задумался. Возможно, ему только что задали самый важный вопрос.