– Не переживай, Маргош, я тебе покажу, как он снимается и одну фишку. Не слетит, даже если тебя за волосы эти таскать будут, или они под спину попадут в ответственный момент.

Я залилась краской, продолжая перебирать слегка красноватые пряди. Красивые. Чуть более яркие, чем мои настоящие. И зачем я крашусь? Мне же реально идёт мой цвет. И длина такая.

Ну что за бред в самом деле?! Столько лет прошло, а я все прячусь. Прекрасно же понимаю,откуда все это. Откуда страхи и странные причёски, что местами меня не в самом выгодном свете выставляют.

Решила, что после нового года схожу в салон и попробую вернуть если не все как было, то хотя бы часть. А потом к волосам добавился макияж… И все стало совсем странно.

Странно красиво, дерзко, ярко! Немного сценический, но не скрывающийся под маскойобраз. Она тоже была. На глазах. Небольшая, элегантная и аккуратная.

В итоге я не то что на себя не походила, меня в принципе узнать нельзя было. Другая, совершенно иная, более уверенная в себя, более открытая и свободная.

Многие под масками прячутся, а я, напротив, раскрывалась. Была настолько собой, что страшно становилось. В итоге я расправила плечи и вышагивала как по подиуму.

Внутри все дрожало. От возбуждения, от осознания, как все на меня смотрят. Это же невероятно! Это так странно и прекрасно одновременно. И даже неприятный инцидент не смог испортить мне…

В очереди в клуб прикусила губу, вспомнила про помаду и мысленно дала себе пинка. Во всей этой истории была одна проблема, хотя не то чтобы проблема…

Я вышла от мамы Макара достаточно рано. После меня ещё Катя должна была прийти. Ее тоже ждало весьма яркое преображение. Немного другое, ведь костюм там куда спокойнее, чем у меня…

В общем, как только я пошла в сторону метро, натягивая капюшон и прячась под предусмотрительно взятым пальто, позвонила мама. Естественно, я взяла трубку, и мы с ней некоторое время весело проболтали. Ровно до того момента, пока она не потребовала включить видеосвязь.

Я нырнула в метро, а там сами понимаете… Связь никакущая, в общем, соскочить получилось. Но ненадолго. Обычно матери говорят, что чувствуют, что с их детьми что-то не так.

В моём случае все словно наоборот случилось. Кажется, моя мать чувствовала, когда со мной что-то так. Ибо внутри было возбуждение, странная эйфория, и в целом я ощущала себя на подъёме.

Она стала наседать, и в итоге я поняла, что спорить с матерью бесполезно. Домой она меня уже не загонит, я ей ни адреса не дам, ни… В общем, она скорее просто психанет.

Но вышло немного иначе. На полчаса это настолько выбило из колеи, а ее слова такврезались в разум, что хотелось развернуться и все бросить. Не знаю почему я этого не сделала, ведь внутри колоколом звенело:

– Это что это на тебе напялено? Маскарад? Ты совсем там сдурела?! А ну быстро домой! Шампанское с отцом выпьешь и спать ляжешь. Мозгов нет, или они в голые сиськи свалились? Ты серьезно, Маргоша? Серьезно? В таком виде только шлюхи неуверенные в себе ходят, да дуры, готовые трахаля подцепить! Снимай немедленно, ничего,кроме приплода в подоле, ты не принесёшь с этой вечеринки!

«Приплод в подоле». У маман на этот счёт явно был пунктик. Я знаю откуда. Бабушка наша далеко не божий одуванчик и в своё время поломала ее психику, что та так и не проработала.

Вот смеются люди, что теперь принято говорить: все проблемы из детства, но… Они же оттуда. От сравнений, от страхов, от вбивания всякой дичи.

Мы рождаемся как белый лист, ну и самый большой пласт знаний и принципов формируется в семье. Вот что наформировали, с тем и идёшь по жизни, пока не возникает желание разобраться. Если возникает.

Мама вроде пыталась, даже на психолога вон отучилась. Но помогать другим не равно помогать себе. Мне кажется, на это нужно особое мужество. Тем не менее позиция матери, хотя и ожидаемая, меня расстроила.