— Мама…

Женщина вздрогнула от незнакомого слова и ощущений, вызванных им. Мне тоже было непривычно, но в то же время это казалось таким естественным…

— Мама… мамочка, — одни губами повторила я.

— Узнала, — не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять, что существо получает удовольствие и расплылось в довольной улыбке под своим темным капюшоном, — а не хочешь задать себе волнующий вопрос — кто сделал с ней это? Кто убил ее?

Слова существа били точно в цель. Оно нашло мою уязвимость, единственное слабое место, которое обезоруживало и не позволяло контролировать себя. Я замотала головой, решительно отказываясь верить, но слезы катились по щекам, давая понять, что все очевидно.

— Нет, это неправда.

— Ой, да хорош следовать шаблонным схемам. Представим, что стадия отрицания пройдена. Ты же взрослая девочка и прекрасно понимаешь, как обстоят дела.

— Нет!!!! — закричала я, что было сил, а когда выдохлась, то упала на колени перед плачущей матерью. Никогда не думала, что слезы мамы способны разрывать сердце на сотни мелких осколков и медленно плавить их, сжигая все нутро.

— Мамочка, прости… прости меня…

— Простить? 23 года она в одиночестве скиталась по земле, после того как ты убила ее и выпила кровь из материнского лона…

— Боже, замолчи! — я затыкала уши. Но голос проникал внутрь меня, вибрировал в каждой клеточке, в каждой молекуле моего призрачного тела.

— 23 года в поисках избавления от зверской боли, от ежедневного переживания момента смерти и все из-за тебя. Даже после того, как ты забрала ее жизнь — ты не позволяла ей уйти. Силой держала здесь.

— Но как…

— Ты хотела узнать, что случилось, и только она могла дать ответ. Помимо, правда, твоей тетки, которая никогда ничего не скажет. Но твоя родительница… — женщина повернула голову к рыжеволосой и передернула плечами, нагнетая обстановку, пытаясь заставить меня прочувствовать весь ужас мук, через которые прошла она, — твои мысли держали ее, не позволяя ей уйти. Ты понимаешь. Что это значит? Что теперь, понимаешь?

Я подняла опустошенный взгляд и с ужасом обнаружила, что под капюшоном скрывается мое же лицо.

— Ты всегда это знала. Ведь ты — это я. А я — это ты. И теперь мы втроем должны, наконец, обрести покой. Разве ты не об этом мечтала?

— Наверное, — после недолгого молчания вымолвила я. Дверь распахнулась, а фигура мамы стала растворяться.

— Теперь твоя очередь…

Поднявшись, я застыла в нерешительности, а в голове метались тысячи мыслей, не позволяя мыслить логически. Я должна это сделать — войти в дверь и неважно, что будет за ней, ведь заслужила то, что получу. Шаг, еще один… а это совсем не страшно. Еще пара и все.

— Стой!!!