Потом был невероятно длинный путь, в течение которого ты умудрялся останавливаться и отдыхать чуть ли не около каждого портрета. Звон уже превратился в рев, и ты больше всего старался не сорваться и не запаниковать — такого раньше никогда не было. Никогда, кроме… первых недель после посвящения. Когда ты впервые почувствовал силу стихии.

Ты прижался спиной к стене, стараясь успокоиться. Что-то такое Снейп говорил тогда… что переход, качественный скачок отмечается знаком… что ветер сам позовет, когда… когда… черт…. ЧЕРТ!!!

Ты чуть не заорал в голос, когда вспомнил, что именно тебе говорил Снейп. Поттер! Поттер!!! Где сейчас может быть этот ублюдок? Память ни в какую не хотела подсказывать, был ли он на завтраке. Ты не помнил даже, что лежало на твоей тарелке. От гула в ушах уже хотелось биться головой о стену. Сжав виски ладонями, ты оттолкнулся от стены и быстрым шагом преодолел последний коридор. Найти мадам Помфри, выпросить у нее зелье — любое, лишь бы полегчало хоть на несколько минут, должны же у нее быть зелья от головной боли, и бежать, лететь, искать этого проклятого Поттера. Немедленно.

Идиот, — стонал ты, кусая губы. Идиот, глупец, маразматик. Вообще нельзя было его отпускать. Кто же знал, что времени будет настолько мало. Мерлин, только бы успеть! Успеть. Все, что угодно, только бы успеть.

Глядя в испуганное лицо мадам Помфри, ты наговорил ей слов, которых сам уже не слышал, очень надеясь, что их услышит она. Дал ей пощупать твой лоб, посмотрел, как она шевелит губами в ответ и уходит в свою каморку, и повернулся к окну, скользнув взглядом по рядам больничных коек.

На одной из них метался Поттер.

Все еще не веря своей удаче, ты рванулся к нему изо всех сил, безумно надеясь, что не опоздал. Добежал, рухнул на колени — прямо на пол, вцепился в пылающую жаром руку, лежащую поверх одеяла…

Рев в ушах выключился мгновенно.

Ты тяжело дышал, уткнувшись лбом в край кровати, разом оглохнув от наступившей тишины, судорожно сжимая, перебирая его сухие, горячие пальцы.

«О Мерлин, сделай так, чтобы не было слишком поздно!»

Глупая, отчаянная надежда. Бесконечность тянущихся секунд. Ты с трудом поднял раскалывающуюся от боли голову и посмотрел на хрупкое, истончившееся за несколько часов лицо гриффиндорца.

«Только не это, только не ты, чертов-проклятый-Поттер, тупая скотина, открывай глаза, посмотри на меня, все что угодно, только открой глаза…»

* * *

Теплый свет, упорно пробивающийся сквозь полуотдернутые тяжелые бархатные шторы. Солнечные лучи, скользящие по каменным плитам пола.

Оглушающая, звенящая тишина.

— Поттер… — прошептал Драко. — Поттер, ты слышишь меня?

Гарри открыл глаза.

— Мерлин, как же ты меня напугал! — выдохнул Драко. — Можешь что-нибудь сказать?