— С самого моего возрождения в Колыбели, милорд.

— И почему же ты решил признаться именно сейчас?

Я пожал плечами.

— Не хотел лгать вам, милорд. К тому же, — я кивнул на Харуда, — он видел, как я слился с виверной и превратился в неё. Да и мастер Сидиус заподозрил что-то неладное. Так что я всего лишь хотел избежать лишнего напряжения в нашем с вами сотрудничестве, вот и всё.

Барон усмехнулся.

— А после этого твоего признания мы будем чувствовать себя абсолютно не напряженными, так что ли?

Я вернул ему усмешку.

— Я не являюсь вашим врагом, милорд. И даже более того — я не отношусь к тому поколению лимраков, с которыми вы воевали в Многоликую Войну.

— Поколению? — он нахмурился. — Что ты имеешь в виду?

— Он хочет сказать, что не может создавать собственные копии после поглощения жертвы, — со вздохом ответил за меня магистр Кривглазиан.

Драйторн медленно повернул голову к магу.

— А ты об этом откуда знаешь, Харлен?

Он развёл руками.

— Я очень долго изучал лимраков, Дэриор. И даже более того — моя первая жена была одной из них. — Он ненадолго замолчал. — Ну-у, и если уж совсем начистоту, то и сын тоже.

Барон тяжело вздохнул и устало помассировал глаза.

— В таком случае не просветишь нас насчёт этих… поколений?

— Тут всё просто. Всего три поколения: первое — после поглощения цели могут превращаться в неё; второе — сожрав жертву могут создавать ограниченное количество своих копий, грубо говоря размножаясь таким образом. Ну а третье… был известен только один представитель, и его удалось уничтожить. Так что, по факту, имеем только два поколения, и Саргон как раз-таки относится к первому. А в упомянутой Многоликой Войне сражались против…

— Лимраков второго поколения, — задумчиво закончил за него Драйторн.

— Именно так, — подтвердил магистр.

— Хм. Ты знал об этом, Сидиус?