Перевожу взгляд на приборную панель – на снимок Миши. Руки сами тянутся к фотокарточке. Пока не передумала, рву ее на мелкие кусочки. Открываю дверь и иду к каменному парапету. Бросаю в воду. В неярком свете фонарей я наблюдаю, как исчезает в темноте конфетти из моего прошлого. Долго пытаюсь разглядеть детали. Тщетно.

Усилием воли заставляю себя не разреветься. Настроение сегодня сентиментальное. Или это гормоны шалят. Кстати, про них. Утром я получила на почту результаты анализов. Беру телефон и тут же вспоминаю, что после разговора с бабулей перевела мобильник в беззвучный режим.

На экране всплывает уведомление о пропущенном звонке. Когда вижу, что это был Шахов, забываю, зачем взяла телефон. Чувство двойственное. Хочется сразу же перезвонить Григорию, потому что я мечтаю о встрече и разговоре, но с другой стороны, я сейчас очень уязвима и могу сказать лишнее, о чем потом обязательно пожалею. И вообще, бабушка неправа на его счет. Как можно быть счастливой с человеком, который порой напоминает глыбу льда? Да, трахается Григорий умопомрачительно, но секс – это несколько минут, в остальное время Шахов не дает ту заботу и внимание, которые я хотела бы получать от своего мужчины.

Решаю не перезванивать. Встречи ведь все равно не избежать. Суббота не за горами. Если Григорий, конечно, не передумает. А если передумает, так для всех будет лучше. И в первую очередь, для меня.

Сделав музыку громче, подумываю о том, чтобы съездить и купить шампанское. Но в таком случае за руль я больше не сяду, а заказывать услугу «трезвый водитель» не хочется. Однако потребность напиться в итоге перевешивает.

Плавно трогаюсь с места и еду до первого супермаркета. Через пятнадцать минут возвращаюсь обратно. Вспоминаю о снимке, который выбросила в реку, и усмехаюсь. У меня вон даже повод теперь есть. Завтра же вывезу вещи мужа из квартиры. Хватит!

Открыв бутылку шампанского, прикладываюсь к ней и пью прямо из горлышка.

Нет, все-таки не стоит откладывать визит к психологу. Всякое бывало, но чтобы я за рулем пила в одиночку – такое впервые. Обычно Нина составляла компанию, но после ее сводничества не могу перебороть себя и позвонить ей. Лучше бы она сама поехала на ту встречу с Шаховым, ей-богу.

Ополовинив бутылку, чувствую, что меня развезло. Причем неплохо так. Надо было взять хотя бы шоколадку на кассе. Бабушкин завтрак был единственным приемом пищи за весь день.

Делаю еще глоток шампанского и, взяв телефон, ищу, кто повезет меня домой. Даже если бы и хотела, то все равно не поехала бы сама. В таком состоянии за рулем я не езжу из принципа. И не села бы в машину к пьяному водителю. Теперь знаю лично, как больно терять близких людей, и не хотела бы никому причинить такую боль, пусть и неумышленно.

Водитель, готовый отвезти, находится сразу. Опасно связываться с незнакомцем, тем более на безлюдной набережной, но раньше нужно было думать.

Потягивая шампанское, я наблюдаю за молодежью, когда раздается стук в окно. Сильно вздрогнув, поворачиваюсь и едва удерживаюсь от порыва протереть глаза.

Стук повторяется. Ничего не остается, как опустить стекло.

– Дверь открой, – произносит Шахов со сталью в голосе.

Вид у него уж очень серьезный. Не хватало, чтобы окна начал выбивать. Делаю, как просит.

Григорий внимательно осматривает меня и задерживает взгляд на бутылке в моей руке. Недавно Шахов так же сидел в гостиничном номере, и теперь нет сомнений, что причина той пьянки кроется в чем-то личном. Возможно даже, в его жене.

– Что случилось? – спрашивает Шахов спокойно и вкрадчиво.

– Ничего, – пытаюсь сказать твердо, но куда мне после наполовину выпитой бутылки шампанского. В мыслях сумбур.

– Твое «ничего» тянет на лишение прав. И это в лучшем случае.

– А в худшем?