– Я и не трогаю твою личную жизнь, просто хочу узнать, в чем причина редкого контакта рот в рот. Ты не любишь целоваться? Брезгуешь? Мне это важно знать, иначе придумаю себе несуществующие комплексы. К тому же мне понравилось, как ты целуешься, но сделал ты это на пике сильных эмоций, – озвучиваю свои наблюдения. – А потом глушил виски, и кайфа на твоем лице заметно не было. Почему обо мне можно все выяснять, а я не могу услышать какие-то подробности? Разве это справедливо?

– Поищи в интернете. – Шахов словно бросает мне вызов, но в голосе слышится усмешка.

– Искала. – Приподнимаюсь на локтях и, прикрыв свою наготу, смотрю на него.

Григорий подходит к кровати. Окидывает меня заинтересованным взглядом.

– И как?

– Ничего. Одни твои интервью. Пара снимков с матерью и несколько слов о тяжелом детстве. Всё.

– Уже немало. Достаточно информации для подобного рода отношений, я бы даже сказал, перебор.

Эти слова задевают. Шахов ставит меня на место. Приходится отступить. Такими методами точно ничего не узнать. Да и не хочу я так. Куда приятнее, когда человек сам изливает душу. Но это явно не наш случай.

– Я получу тот классный укол, который ты делал мне пару дней назад?

– С моей стороны будет жестоко на несколько часов оставить тебя в предыстеричном состоянии. Ну и быть в Москве мне крайне необходимо. Так что да, получишь. Но меньшую дозировку.

– Спасибо. – Я откидываюсь обратно.

А Шахов не такой уж и бессердечный и закрытый, каким иной раз хочет казаться. Но вот эти встречи на незнакомой территории и его странное поведение… Сегодня же дочитаю книгу и узнаю, чем там закончилось дело. Или завтра, если во время полета буду в полувялом состоянии.

Через полчаса приезжает машина. Григорий делает мне укол, и мы покидаем номер. Всю дорогу Шахов опять проводит за телефоном, а я ловлю ощущение покоя и безмятежности. Блокирую любые мысли насчет него и этой кратковременной поездки, в глубине души желая, чтобы она повторилась.

В самолете нападает дремота. Голова кружится и плывет. Чувствую, что стюардесса накрывает меня пледом, слышу, как она принимает у Шахова заказ. Мысли тягучие, словно мед.

Все-таки спрошу у своего психолога про эти препараты. Подсаживаться на такое, конечно, не хочется, но хотя бы можно будет куда-то летать. Особенно вместе с Григорием.

Москва встречает пасмурным небом и дождем. На улице холодно. Словно за два дня лето кончилось и наступила сырая, промозглая осень.

У здания аэропорта нас ожидают две машины.

– Мы на разных поедем? – догадываюсь я.

– Мне нужно на объект, где произошел пожар, потом заеду к следователю. Предстоит много работы и контактов. Я напишу, где и когда будет новая встреча.

Судя по хмурому выражению лица Григория, не возьмусь утверждать, что она будет в этой жизни.