Так и вышло.
– Я привез всё по твоему списку, сестренка! – лучезарно улыбнувшись, брат поставил набитый провизией пакет на пол, доставая из кармана небольшой сверток с китайскими иероглифами. – Благодаря нескольким чудо средствам у меня прошла аллергия и нормализовался сон. Сегодня заезжал к родителям Уинстона: Лукреция передала кое-что и для тебя.
Мама Уинстона увлекалась китайской медициной и всегда снабжала нас разными чудо-травками-муравками.
– Ох, спасибо! – зажала рот, борясь с подступающей тошнотой.
– Тут сбор трав, поднимающий иммунитет. Говорят, такой отвар каждое утро пьет английская королева, а ей уже ни много ни мало – девяносто четыре года! – брат бесхитростно улыбнулся.
– Я уже и не знаю, как благодарить семью Харрис. Чувствую себя обязанной им по гроб жизни…
– Знаешь, сестренка, я очень рад, что вы помирились, – вдруг взгляд Артура потеплел, а щеки украсили бесподобные ямочки. – Кстати, мы с отцом на пару дней уедем в Шотландию. Я пообещал ему помочь с одним делом, но мы на связи двадцать четыре на семь.
Обнявшись напоследок, я закрыла за ним дверь, стараясь сконцентрироваться на чем-то, кроме тошноты, однако получилось неважно.
Я всё еще не верила, что могу забеременеть, потому что мы с Гвидоном всегда предохранялись. Отыскав в сумке, привезенной из Москвы, упаковку с противозачаточными, с ног до головы покрылась гусиной кожей…
По моим подсчетам, я принимала контрацептивы на протяжении недели, но вместо семи пустых окошек в блистере имелось лишь шесть. Приличная задержка только подкрепила всё вышеупомянутое.
По вине одной маленькой пропущенной пилюли моя реальность сокрушительно разваливалась на части.
Не только Царев, но и судьба обожала черный юмор. Я сразу представила, как расскажу матери, кто отец моего будущего ребенка. От этой картины сценаристы «Санта-Барбары» нервно закурили бы.
Выбрать кандидата на роль советчика оказалось не так уж и легко: отец был полностью поглощен банкротством, заливая горе алкоголем в компании секретарши, мать готовилась к новой экспозиции, присылая мне эскизы будущих картин, а брат тратил все силы на развитие частной юридической практики, и никому из них по-настоящему не было дела до моих душевных ран.
Остаток вечера я пребывала в полнейшей прострации, так и не сумев справиться с эмоциями. То плакала, то истерично смеялась, во всех красках представляя восстание гормонов, подавив остатки разума в голове.
Я сразу представила, как Гвидон надувает пухлые губы, напевая колыбельную нашему малышу. Поразительно, но внутри моего тела зародилась жизнь. Это известие перевернуло всё с луны до небес, а потом еще на триста шестьдесят градусов, швырнув меня в правду лицом.
Судорожно сглотнула неприятный металлический привкус, будто до этого облизывала грязные монеты. В горле заклокотало съеденное много часов назад яблоко.
Вдруг меня настигло запоздалое прозрение: да, я беременна от Гвидона Царева и уже бесповоротно влюблена в этого малыша. Он послан мне свыше.
В эту секунду я поняла, что нашла ответ на свой главный вопрос.
Ладонь на автомате опустилась на живот, губы сложились в слабую улыбку, у меня перехватило дыхание от нового щекочущего чувства на самой темной стороне души. Всё верно – после долгой полярной ночи обязательно придет рассвет.