Волки оборвали вой так же сразу, как и начали. Они опустили морды в снег и, вытянув шеи, почти ползком приближались к Атувье. Но не бросились на него, а остановились, - подняли морды к небу и снова завыли…

Атувье не мог оторвать взгляда от горящих глаз волков. Тело вдруг стало легким, и он полетел куда-то высоко-высоко. «Я ухожу к «верхним людям», в небо», - решил молодой пастух и обрадовался, что уходит в лучшую жизнь так легко и приятно.

...Атувье очнулся. Он лежал на спине. Тихо. «Почему я не чувствовал боли, когда волки разрывали мое тело, которое я оставил в «нижней тундре», на земле?» — удивился парень и приподнялся… Совсем рядом он увидел большого волка. Остальные расположились поодаль. Горящие глаза ближнего вояка словно прожигали, что-то приказывали. «Вожак, — догадался Атувье. — Значит, я еще в «нижней тундре», на земле предков». Он не ощущал своего тела, только внутри, у самого сердца, большим куском льда застыл страх. Вдруг его будто кто-то встряхнул за ворот кухлянки, и молодой пастух неожиданно для себя быстро-быстро заговорил:

- Вожак, я не сделал твоей стае ничего плохого. У меня нет ружья. Нет! Я - бедный пастух. — Атувье решил, что эти волки из той стаи, которая совсем недавно напала на табун, и что они, оставшиеся в живых, пришли отомстить ему за убитых. — Я шел своей дорогой, вожак, — лепетал он. — Я возвращал косяк, который увел пятнистый...

Колдовской огонь, мерцавший в глазах волка, чуть потускнел.

Какая-то смутная догадка промелькнула в голове Атувье. «Вожаку нравится, как я говорю! Он понимает меня», — обрадовался пастух и заговорил смелее, громче:

- Вожак, меня зовут Атувье. Я пасу оленей богача Вувувье. Это совсем плохой человек! Он жадный и хитрый, как россомаха. Вувувье каждый день обжирается мясом, а мы, его пастухи, часто ходим с пустыми желудками. Вувувье скрутил всех своим долговым чаутом. Он толстый и жирный, как лахтак, и скоро жир зальет его мозг.

Звери уже не рычали, они слушали его! Атувье совсем осмелел:

- Волки, я бедный пастух, и мне нечем откупиться от вас. Но если вы меня отпустите, я зарежу для вас десять оленей Вувувье! За этих оленей я должен буду пасти стадо еще две зимы, но я зарежу десять самых жирных... — Атувье замолчал, не зная, что говорить дальше. Волки, постояв немного, вдруг начали ходить кругами, не сводя с него глаз. У Атувье снова что-то затрепетало в груди, и страх, немного растаявший было, снова ледышкой вошел под сердце. А волки все ходили и ходили, сужая круг. Наконец вожак остановился напротив Атувье. «Сейчас он первым бросится на меня», — решил пастух и опять зажмурился. Ему вдруг стало все безразлично. Душа снова уходила из тела. Неожиданно сквозь затуманенное сознание ему послышалось, будто волки... уходят. Не веря в чудо, Атувье открыл глаза. Что это? Рядом с ним остались вожак и еще один волк, а остальных не было. Он невольно обернулся. Да, пятеро других волков уходили туда, откуда он гнал недавно оленей. Они шли по его следу. Скрипнул снег. Атувье вздрогнул, повернул голову, и волосы его снова зашевелились под малахаем: глухо рыча, на него наступали вожак и, оставшийся с ним волк. Атувье отшатнулся, загородил рукавом горло и бессвязно, торопливо забормотал:

- Вожак, я ничего не сделал! Это Вувувье! У меня нет ружья. У меня один нож.

Волки перестали рычать, но продолжали приближаться. Атувье невольно попятился, зацепил острым задником лапки за сугроб и упал. «Теперь не пощадят», — с ужасом подумал пастух. Но что это? Вожак схватил зубами подол его кухлянки и с силой потянул на себя. «Он хочет, чтобы я поднялся», — догадался Атувье и встал на ноги. И тут он вспомнил рассказы стариков о том, что волки раньше уводили за собой пастухов.

Словно догадавшись, о чем думал парень, вожак потянул его в ту сторону, куда ушли остальные пятеро. Второй волк стоял рядом и не мигая, завораживающе глядел в глаза изумленному Атувье. Словно во сне, Атувье развернулся, шагнул раз, потом еще... Вожак сразу разжал зубы, осклабился, всем своим видом словно одобряя и подбадривая пленника. И они пошли: впереди — вожак, за ним — Атувье, а сзади —молодой красивый волк.

«О, великий Кутх, ты видишь? Ты видишь, мудрый Кутх?! Они взяли меня в плен и ведут за собой. Значит, старики говорили правду о волках! Значит, они дьяволы! Или божества!» — мысленно обращался к прародителю Камчатки Атувье.

Вожак, словно опять подслушав, о чем говорит про себя пленник, остановился, повернулся к нему. Атувье испугался и поспешил сказать:

- Вожак, если ты и твои братья — божества, то я готов пасти ваших оленей. Я буду охотиться с вами. Я покоряюсь тебе и твоей стае, только не убивай меня.

Вожак понял его. Он пошел дальше по тропке, пробитой оленями и пятеркой волков.

Рано утром Киртагин с пастухами вышел на поиск пропавшего Атувье. Киртагин сам поднялся на «медвежий горб», но напрасно: за ночь снег надежно укрыл все следы.

До синих сумерек пастухи искали Атувье, обойдя ближние распадки, но парень словно улетел на небо. Напрасно они громко звали его и даже стреляли, тратя такие дорогие патроны. Таинственные, хмурые сопки молчали. Они, конечно, знали, что стало с Атувье, но молчали, закутавшись в белоснежные кухлянки и малахаи зимы...