– Мам, ты можешь объяснить, что произошло?

Из отрывчатого рассказа я только поняла, что плохая дочь и нужно срочно ехать к маме. Разбираться, что произошло и почему она себе третий стакан валерьянки капает.

Я сижу на кухне, стараясь взять себя в руки. Нехорошее предчувствие царапает, словно таймером отсчитывает до взрыва. А мама ходит по кухне, руками всплескивает, только грязью поливает, какой я неблагодарной выросла.

– Что произошло? Что произошло?! А у меня дочь шлюха! Вот что… Ой Господи, - обмахивается полотенцем, пока у меня пол из-под ног уходит. – Вырастила, а ты… Шляется со всеми, думает, если столица, то никто не узнает. А знают! Хорошие люди есть…

– И что эти люди рассказали?

– Что ты собой торгуешь!

– А они лично участвовали? Платили мне или как? Ты теперь всем подряд веришь?

Я знаю, что ничего не могло всплыть. Пусть я участвовала в аукционах, но ни с кем не спала. И там слишком ценят приватность, чтобы рассказывать за пределами клуба.

Знаю, но всё равно ладони начинают дрожать. Я никому не рассказывала о происходящем, тем более маме. И сейчас не собираюсь посвящать в детали, которые давно не нужны.

Почему-то её никогда не заботило откуда я беру деньги на её любимые поездки в санатории и почему так быстро съехала. Я это деньгами Лютого оплачивала, когда совсем припекало. А потом пыталась вернуть на счет, отрабатывая лишние смены в ресторанах. Не идеально, конечно, но тогда мне казалось, что если сталкер появится, то я просто верну деньги и мы забудем всё.

А потом случился бойцовский клуб…

– А мне не надо верить! Ты свою шею видела? Даже не стесняешься, какой разврат. Хоть бы прикрылась, раз к матери приехала. Но нет, разве я заслуживаю хоть капельку уважения? Нет. Ты только Олега всегда слушала. Он у нас авторитет, а я…

– Мам! Хватит, - я поднимаюсь рывком, стараясь успокоить её. – Если ты хочешь меня оскорблять, то делай это в одиночестве. Но я не собираюсь слушать твои домыслы.

– Да? А деньги у тебя откуда на такие поездки? На дорогом курорте отдыхала, конечно. Зарплата продавщицы такое покрывает? Или богатенькие ухажеры, которые платят за секс, прости Господи.

– Откуда ты знаешь, где я была? Кто сказал?

– А кто надо, донесли. Даже оправдываться не будешь?

– Я с парнем была. Со своим парнем, мам.

– А почему я его не знаю? Врешь, опять мне врешь!

Я не выдерживаю, направляюсь к двери. Мне нужно покурить, иначе с ума сойду! Обещаю, что скоро вернусь, а в след мне летят оскорбления. Плевать, нужно остыть, иначе я наговорю лишнего.

Я спускаюсь на два лестничных пролёта, лезу за мусоропровод, где всегда хранила сигареты, чтобы никто не нашел. Меня всю трясёт от обиды и злости, потому что это выходит за грани. Я виновата в том, что ей кто-то что-то рассказал.