— И все же?

— Одна капля индейской крови делает человека краснокожим, то есть неполноценным для многих белых.

— Что ж, нашими друзьями станут люди, лишенные расовых предрассудков.

— Ты живешь в мире фантазий.

— А другого мира и нет.

Сейчас, обследовав окрестности, Джеймс сообщил, что они движутся параллельно крупным силам армии и нескольким отрядам индейцев.

— Может, нам лучше остановиться и подождать, пока они проедут? — спросила Тила, свежуя кролика. Она уже научилась этому и гордилась тем, что умеет жарить его над костром.

Джеймс покачал головой:

— Думаю, лучше опередить их.

Поужинав, они лежали, глядя на звезды.

Ночью хлынул ливень, засверкали молнии, загремел гром.

В такую погоду они не решились двинуться дальше.

Джеймс попытался найти укрытие, но, не обнаружив его, быстро соорудил шалаш. Через несколько часов шалаш залило водой. Им пришлось влезть на дерево, и Тила ненадолго заснула в объятиях Джеймса. К утру дождь прекратился.

Джеймс видел, что Тилу нещадно искусали москиты, но она ни слова не сказала ему об этом. Боясь, как бы у нее не началась лихорадка, он проклинал себя за то, что взял Тилу с собой. Внезапно открыв глаза, она просияла.

— Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, — прошептал Джеймс, продолжая проклинать себя. Любя Тилу, он ежедневно подвергал ее жизнь опасности.

— Знаешь что? — Она улыбнулась.

— Что?

— Сегодня Рождество.

— А ты в дикой глуши, где нет ни одного христианина.