— Та-а-ак… А вот это уже интересно.
Кристина собиралась замуж. Всерьез собиралась — была назначена дата, оповещены гости. Прилагалось и фото несостоявшегося мужа: стройного, худощавого блондина с блекло-серыми глазами и надменной усмешкой. Как по мне, так слишком слащавый, просто-таки приторный пижон. С идеальной укладкой, модной сейчас бородкой, скрывавшей безвольный подбородок. Терпеть не могу таких. Если описать одной фразой: молодой пидорок — не по сексуальной ориентации, просто по жизни.
Хотя нет, для пижончика в рваных джинсиках и поддельных «Ролексах» даже это слово слишком хорошо. Тем более, что вращаясь в модных кругах, я познакомился со многими представителями сексуальных меньшинств. Взять того же Эдика — нормальный мужик, несмотря на то, что гей.
— Ах вот даже как…
Свадьбу Кристина отменила после увольнения. А до этого просила отпуск, которого ей не предоставили, как наиценнейшему сотруднику. Между тем, как она уволилась и тем, как отменила свадьбу, был перерыв в несколько дней. Кристина никому не сказал, где провела это время.
Но я знал наверняка. Эти дни ей потребовались на перелет и памятную прогулку по пляжу. Артурчик в это время тоже находился в одном из отелей.
Бинго! Пазл сложился.
Выходит, они поссорились. Либо Кристи увидела и узнала то, чего не должна была. Пусть в день встречи я был слегка пьян, но прекрасно видел ее заплаканное лицо. Тогда решил, будто все дело в ноге, которую девушка неудачно подвернула.
Сейчас дело принимало иной поворот.
Выходит, я был для нее кем-то вроде утешителя. Способом отомстить жениху и выпустить пар. Это многое объясняло… К примеру, то, что Кристи сделала вид, будто видит меня впервые.
Какова притвора! Нужно обладать определенными талантами, чтобы разыграть подобный спектакль. Во время завтрака в ресторане она выглядела и вела себя как респектабельная леди, бизнес-вумен и недотрога. И если бы я не был на сто процентов уверен, то купился бы на этот розыгрыш.
Ни мои намеки, ни попытки перевести разговор в нужное русло не возымели успеха. Она прикидывалась оскорбленной невинностью и возвращалась к показу.
— Дьяволица! — повторил я слова ее босса.
Влас, рекомендованный мне как опытный организатор и строгий во всех отношениях делец, защищал Кристи, как отец родной. Стоило мне заикнуться об ее участи в показе, как он заюлил и всячески пытался отговорить меня от подобной затеи. Якобы Кристина нужна ему самому и без нее он никак не сможет организовать показ.
Но я не привык сдаваться.
Предложил такие условия, от которых даже Влас не смог отказаться. Деньги и власть стали хорошим подспорьем в этом непростом деле.
— Нет, дьяволица, на это раз ты от меня не сбежишь… — проговорил я, рассматривая фото Кристи в строгом черном платье, скрывающем длинные стройные ноги и мягко облегающем высокую грудь. — Хочешь поиграть — я тебе это устрою.
Алекс Орлов не привык к роли добычи, в игре в кошки-мышки я всегда выходил победителем. В этот раз будет так же. Теперь, когда беглянка нашлась, она от меня не улизнет. Дернув кота за усы, она пробудила во мне дикого зверя.
Я улыбнулся, вспомнив ее выражение лица при упоминании зеркального подиума. И отсутствия нижнего белья на моделях. Уверен, недотрога-Кристина примеряла на себя эту роль. Представила, как вышагивает по гладкой блестящей поверхности в одной полупрозрачной вуали и драгоценностях, подчеркивающих ее дерзкую красоту. Она покраснела, и я испытал небывалый прилив возбуждения. Хорошо, что сидел, потому что вся моя кровь сосредоточилась в области паха, отхлынув от других жизненно важных органов. Даже мама говорила: у меня слишком богатое даже для художника воображение. Я тоже практически воочию видел эту дразнящую картину: полуобнаженную Кристину, загадочную и влекущую. И поклялся, что сделаю все, дабы воплотить это в жизнь.
Нет, о том, чтобы выставить обнаженную Кристину на всеобщее обозрение, не может быть и речи. Я скорее выколю себе глаза, чем позволю пялиться на нее другим мужикам. Еще не хватало, чтобы постеры с ее изображением разошлись по миру: висели у каждого холостяка в туалете и помогали ему наладить отношения с самим собой. От одной этой мысли хотелось рвать и метать.