– Значит так, Лиза. Давай сюда двух девочек, мастерок, ведро глины, и пусть Валера даст штроборез. Будем доделывать очаги.

Все заказанное вскоре появилось. Первыми пришли Мату и Липа; первая несла мастерок, вторая штроборез (причем несла его осторожно на вытянутых руках, как опасное животное, и лицо у нее было серьезное донельзя). Потом полуафриканка по имени Суилэ-Света притащила и бухнула на пол ведро с глиной.

– Шаман Петрович, – сказала она, – Алохэ… Анна спрашивать, что делать с глина?

– Пусть пока подождет, – сказал Сергей Петрович, – я сам дам команду, когда надо добавлять песок и опилки. Иди, скажи ей и сразу возвращайся.

– Да, шаман Петрович, – сказала та, обрадованная, что ей позволят присутствовать при процессе, – моя идти.

Отпустив девушку, Петрович приступил к работе. При строительстве фронтальной стены очага он решил избежать возни со сводами. Нет, отверстие топки было достаточного размера – сорок восемь сантиметров в ширину и сорок два в высоту. Кто-то скажет, что без свода или бетонной закладной невозможно перекрыть тридцать восемь сантиметров проема кирпичом длиной двадцать пять сантиметров. Так вот – все возможно, если знать как.

В первую очередь Сергей Петрович располовинил штроборезом поперек один кирпич и выложил нижний ряд: половинка встык с боковой стеной, целый, целый и снова половинка. Во втором ряду два целых ушли в замки боковых стен. Для того, чтобы выложить третий ряд встык с боковыми стенами, от двух кирпичей пришлось отхватить по четвертушке. Обозначилось отверстие топки. Четвертый и шестой ряды были выполнены как второй, а пятый как третий. На седьмом ряду, пошедшем встык с боковыми стенами, Петрович использовал целые кирпичи, одна четвертая часть которых была срезана по диагонали. У отверстия топки обозначились симпатичные уголки. Восьмой ряд был решающим. Две половинки пошли в замки боковых стен, рядом с ними легла еще одна пара срезанных наискось кирпичей, продолжив линию увода нагрузки в стороны боковых ребер жесткости. Девятый ряд из трех целых кирпичей окончательно замкнул отверстие топки. Выше, на десятом, одиннадцатом и двенадцатом рядах находился главный свод с его замками, и тут, как и вчера на задней стене очага, пришлось извращаться, стыкуя нестыкуемое. Резать кирпичи приходилось на глаз, под самыми причудливыми углами, восполняя дефекты резки большим количеством раствора. Но через какое-то время и эта задача была выполнена, и передний край главного свода теперь не имел никакой возможности три нагреве оторваться от фронтальной стены. Теперь можно было вытереть пот со лба, разогнуться и посмотреть на часы. За тот час, пока шла работа над этой фронтальной стеной, Суилэ-Света, цокая подошвами своих деревянных сабо, три раза бегала за свежей порцией глиняного раствора.

Девочки Мату и Липа, стоя рядом, внимательно наблюдали всеми производимыми операциями.

– Все поняли? – спросил их Сергей Петрович и те бодро закивали. – Хорошо. Тогда идемте на другую сторону, второй очаг будете делать сами, а я буду только резать кирпич.

Времени на второй очаг ушло больше, но, как это ни удивительно, девочки с кладкой справлялись. Только в самом сложном месте Петрович отстранил их от работы и доделал все сам. Для первого раза им было вполне достаточно. Они и так молодцы – и похвала, которой они удостоились от обожаемого вождя, заставила их засиять, наполняясь восторгом и ликованием. Сергей Петрович вообще был сторонником немедленного воздаяния и считал, что хвалить за хорошее и ругать за плохое людей нужно сразу после совершения поступка, и потом не вспоминать им ни старых заслуг, ни старых грехов.

Выслушав столь приятные вещи и сполна насладившись ими, одна из девочек осторожно подняла руку.

– Шаман Петрович, – спросила она, указав на очаг, – когда мы делать огонь? Ночь холодно.

– Топить очаги, – ответил тот, – мы будем, когда глина в швах станет совсем белой – и в этот день у нас будет праздник. Это скоро, очень скоро – два, может быть, три дня.

Про себя учитель решил, что топить они будут уже в воскресенье после обеда.

Выйдя на улицу, он осмотрелся. Девочки из Лизиной бригады закончили разгружать кирпич для завтрашней работы, и теперь откровенно скучали; чуть поодаль ожидала его команды Алохэ-Аннна со своими полуафриканками. Из цеха доносились звуки работающего электрорубанка – видимо, Валера, не дождавшись, пока учитель освободится, начал-таки работу над дверями.

Часы показывали без пятнадцати десять.

– Значит так, – сказал Петрович Лизе, – план такой – сейчас ты смотришь, сколько в яме осталось глины, и добавляешь в нее песок. Первая ваша задача – оштукатурить этим раствором стены прямо над очагами. И смотри, чтобы никто не наступал ногами на свод. Он пока еще нежный, и такого обращения не перенесет. Потом добавляешь в раствор опилки и начинаешь штукатурить «под циновку» внутреннюю часть казармы. Понятно, Лиза?

Та кивнула и очень кстати осведомилась насчет проводки.

– Проводкой, Лиза, мы с Валерой займемся прямо сейчас, – ответил Сергей Петрович, немного переигравший свои планы, чтобы не сдерживать Лизину бригаду, которая и так уже достаточно побездельничала.

Задумавшись о проводке, он с запозданием понял, что, закупаясь электрическими комплектующими – розетками, выключателями, патронами, и т.д. – он совершенно упустил из виду такую важную вещь, как распределительные коробки. И вот теперь из-за этого им с Валерой придется извратничать с эрзацем прямо на месте. Вариантов было всего два – или выточить из дерева коробку с круглым корпусом на токарном станке, закрыв такой же точеной деревянной крышкой, или собрать квадратную коробку в шип на клею из дощечек. Круглая коробка нравилась ему гораздо больше, в основном по причине своей технологичности. Валера таких наточит на станке десять штук в час, да и подходящие дубовые плашки, негодные для строительства, но оставленные для поделок, у них имеются.