Из динамиков разносится громкая музыка. Общий смех ненадолго затихает, а затем раздается снова. Это уже третий круг игры в твистер, и Вовка, похоже, настроен в этот раз стать победителем. Когда в дверь позвонили, он, стоя пятой точкой кверху, выкрикнул:
– Это, наверное, пицца приехала. Катька, открой!
Я не принимала участия во всеобщем веселье. Полвечера просидела в углу комнаты в удобном кожаном кресле, попивая колу. Время от времени приходилось подрабатывать на вечеринке брата швейцаром – открывать гостям дверь, вешать в гардероб плащи и ветровки и провожать в комнату. Вова – парень общительный, поэтому и тусовки у него многолюдные. Мне же звать некого. Только Динку, но и она отказалась от приглашения из-за Виташа. Вечеринки брата я воспринимала как неотъемлемую составляющую нашего быта. Хорошо, что мы жили на последнем этаже, а внизу соседей не было: квартиру уже пару лет не могли поделить наследники. Единственной соседкой по площадке была глухая старушка, и это нас спасало. Иначе полиция заглядывала бы к нам регулярно. Родителям никто ни разу не донес, какие гулянки проходят в их отсутствие. А разгуляться было где – четырехкомнатная квартира с высокими потолками и огромными окнами. Гостей Вова развлекал как мог: показывал коллекции старых монет, черепков, керамических осколков из экспедиций родителей, а также редкие пластинки, которые в молодости собирал отец. Для гостей, не интересующихся духовной пищей, всегда имелась пища вполне реальная: пицца и чипсы, а также самые последние игры на плойку.
До Кейптауна родители несколько месяцев жили в Кении и Замбии и привезли на Новый год в подарок брату ритуальную маску какого-то племени. Не настоящую, конечно, о чем брат никого не предупреждал. Вовка любил продемонстрировать уродливую маску гостям и попугать девчонок. На той же полке лежали несколько кукол вуду. Я даже как-то предупредила кого-то из друзей брата, что обязательно наведу порчу, если какой-нибудь из старых экспонатов пропадет. Атрибутов для сглаза в нашем доме было предостаточно.
В очередной раз я распахнула дверь, не взглянув в глазок. Вот-вот должны были подвезти коробки с пиццей. Но на пороге стоял не курьер. Сначала я увидела Матвея, а затем за его спиной разглядела Соню. У этих двоих еще хватило наглости прийти! В том, что Вовка их не приглашал после того, что случилось в прошлую субботу, я даже не сомневалась.
– Разве вас звали? – так и спросила я.
– Нас не зовут, мы сами приходим, – нагло заявил Матвей и протянул мне бутылку с вином. – Совиньон-блан из региона Минервуа. Но тебе не предлагаю, маленькая еще. Дуй свою колу.
Я так и стояла как вкопанная со своим стаканом в руке, не принимая из рук Матвея вино.
– Пицца приехала? – услышала я за спиной голос Вовы.
Увидев Мальцева и Соню, брат растерянно проговорил:
– А, это вы…
Я решила, что, на мою радость, Вова сейчас спустит с лестницы обоих, но брат вдруг подал руку Соне.
– Ты проходишь, – потянул он к себе Аверину. Затем сердито обратился к Матвею: – А ты проваливай!
Разумеется, я злорадствовала, хотя по моему плану проваливать должны были оба. Ну хоть что-то. Быстро же Вова остыл и принял обратно Соню.
– Да не гони! – возмутился Матвей. – Я вино хорошее принес.
– Мы, кажется, все в прошлый раз обсудили! – Брат красноречиво посмотрел на Мальцева.
– А с чего тебе за нее решать вообще? Она не твоя собственность.
Я навострила уши. Так-так-так, все-таки подрались из-за девчонки. Соня молчала и удивленно смотрела то на Вову, то на Матвея. Эти двое стояли друг напротив друга в таком напряжении, что того и гляди снова сцепятся. Еще этого не хватало.
– И в вашей квартире ты вроде не единственный хозяин, – продолжил Матвей с непроницаемым видом, все-таки всучив мне бутылку вина. – Может, я не к тебе пришел.
Мальцев нагло подмигнул мне и расстегнул молнию на куртке. Я видела, каким злым взглядом за его действиями наблюдает Вова. Казалось, еще немного – и воздух в коридоре заискрится. Вот Матвей как ни в чем не бывало развязал шнурки на «вансах», прошел мимо замерших на месте меня и Сони и даже демонстративно полюбовался на себя в зеркале, которое висело в прихожей, отражая в полный рост. Как назло, в соседней комнате заглохла музыка, наступила странная тишина.