Как это можно выяснить, мне абсолютно непонятно. В итоге я решил, что логичнее всего принять самый негативный для себя вариант и придерживаться его. В общем, пришлось резюмировать, что оригинал моего сознания переместился туда, не знаю куда, в того, не знаю кого, за тем, не знаю зачем. Тушка моя безвольно лежит там, где сознание ее покинуло, а я вынужден выживать здесь, не зная ни языка, ни нравов местного населения. Точнее, нравы я уже более или менее знаю, но желательно было бы еще выяснить предысторию нехорошего ко мне отношения местных жителей.
Охотник со свитой, кстати, стали передвигаться ощутимо быстрее, потому что находящийся без сознания разбойник во время привала пришел в себя и теперь передвигался самостоятельно.
Пришлось немного пробежаться. Начинало уже заметно смеркаться, так что следить за перемещениями моих подопечных становилось все сложнее. А их конечного пункта видно пока не было. В прочем, увидел я его, когда до поселения оставалось не более ста метров. И то произошло это случайно, потому что с его стороны понемногу стал доноситься шум явно антропогенного характера.
Я удивился, потому что рассчитывал сначала увидеть свет от уличных фонарей или окон зданий, но ничего подобного пока не наблюдалось.
Уже особо не глядя под ноги, я заспешил к поселению. Внезапно оказалось, что мой новый организм тоже иногда хочет пить и есть. И логика подсказывала мне, что уж воду я в селении точно добуду, а, при должной сноровке и компромиссе с совестью, еще и еду. Охотник с его пленными мне уже был не нужен, поэтому я перестал за ними следить и проник в селенье метрах в двухстах от места их входа.
Селение, кстати, оказалось еще более странным, чем я ожидал, не заметив его огней. У него не было защитного частокола или даже заборов рядом с крайними домами. Ставень на окнах домов не было, и свет внутри либо не горел, либо его источник был настолько слаб, что через небольшие мутные стекла никак нельзя было рассмотреть ни самих комнат, ни их обитателей.
Впрочем, обследовать я успел только два дома. Из-за третьего вышли две мужские фигуры и остановились, перегораживая мне путь. Сделав шаг назад, я спиной уперся во что-то большое не слишком твердое, но неподатливое. В этот же миг сзади прозвучал спокойный голос уверенного в себе человека. Что говорилось, я традиционно не понял, но голос узнал.
Может, я и решил, что охотник мне больше не интересен, но у него на этот счет было свое, противоположное моему, мнение.
Обернувшись, я вопросительно посмотрел на него. Он терпеливо повторил фразу, протягивая ко мне руку ладонью вверх и красноречиво глядя то на нее, то на меня.
Собственности, кроме кошелька убитого им разбойника у меня никакой не было, поэтому и гадать было не о чем. Опустив руку к мешочку, я достал из него две монеты и вложил их в подставленную ладонь.
Охотник посмотрел на свою добычу, беззлобно улыбнулся, сказал что-то с одобрительной интонацией, и тем же жестом протянул мне вторую руку, красноречиво глядя на мой мешочек.
Я максимально удивленно поднял брови и слегка развел руками, давая понять, что больше у меня ничего нет.
Охотник рассмеялся, произнес еще какую-то фразу и затряс ладонью в воздухе, покачивая головой.
Что-то подсказало мне, что лучше отдать остатки моего капитала, пока об этом просят по-хорошему. Я снял мешочек с пояса, демонстративно вывернул его наизнанку над требовательной ладонью. Одинокая монетка на миг блеснула в лунном свете и исчезла, зажатая в кулаке.
В следующий миг кулак разжался, и я увидел, что на ладони уже больше ничего нет.
Что ж, зрелище я получил, осталось позаботиться о хлебе. Я вопросительно взглянул на охотника, как бы спрашивая его, могу ли идти своей дорогой. Он же прошел мимо меня, жестом приглашая идти следом. Я нехотя поплелся, прикидывая на ходу, смогу ли от него убежать и нужно ли мне это делать?
Однако, как оказалось, особого выбора у меня и не было, потому что из темноты появились два недостающих разбойника и стали у меня по бокам. Те двое, что маячили впереди, разделились, и одни из них зашел мне за спину, легонько подтолкнув вперед.
Там меня конвоировали примерно с километр. Я шел и, внимательно глядя по сторонам, считал шаги. Правда, шаги были гораздо короче моих прежних, и у меня были большие сомнения по поводу того, правильно ли я оцениваю их длину.
Дома вокруг были похожи друг на друга, и мне стало непонятно, как местные жители их различают. Особенно, если напьются. Эта мысль пришла мне в голову в тот миг, когда до слуха начали доноситься веселые крики, свидетельствующие о том, что где-то неподалеку располагается увеселительное заведение. Я понадеялся, что это кабак, а не бордель, и что мы вообще идем мимо. Так, впрочем, и оказалось.
Конвоиры особого интереса ко мне не проявляли. Они вообще вели себя странно. Эдакие четыре сомнамбулы идут себе, ни на что и ни на кого, кроме меня не обращая внимание.