Когда кусты наконец-то закончились, взору Кристины открылась большая поляна, усаженная подсолнухами. Игорь, который побывал здесь до нее, сказал, что почему-то испугался, увидев подсолнухи, но сама она не чувствовала страха.
Оставался последний рубеж – дом. Окажется ли он здесь? По правде, Кристина ничуть в этом не сомневалась. И оказалась права. В центре поляны, как и говорил Игорь, высился большой двухэтажный дом.
Как только он открылся Кристине, кругом стало будто бы светлее, и она легко сумела рассмотреть два кресла, стоящие на высокой террасе, увитой виноградом. По обе стороны крыльца росли раскидистые, но низенькие деревца, усыпанные пышными белыми цветами – Кристина не знала их названия. К входной двери вели высокие ступени. Но не успела она подняться на крыльцо и постучать, потревожив чей-то ночной сон, как дверь отворилась и на пороге появился человек.
– Ну, здравствуй, смелая девушка. Я надеялся, что ты поверишь своему другу и навестишь меня сегодня.
Глава двенадцатая
– Значит, вы все же существуете, – не подумав, выпалила Кристина, увидев старика, который вышел ей навстречу.
Он негромко засмеялся.
– Можно и так сказать. Поднимайся, не стой там. – Хозяин дома повел рукой в сторону кресел. – Устраивайся поудобнее. Я принесу тебе попить. Ты ведь хочешь пить?
«Откуда вы знаете?» – хотела спросить Кристина, но вместо этого благодарно улыбнулась.
Старик ушел в дом, а она поднялась по ступенькам и села в то кресло, что стояло справа от стола. Немного странно: только что, когда она стояла возле дома, ей показалось, что стола и вовсе нет. Кристина прикоснулась к нему ладонью, желая удостовериться, что он настоящий.
Решив выбросить это из головы, она с наслаждением вытянула ноги, и только тогда поняла, насколько сильно устала. Ступни горели, икры ныли – сколько же ей пришлось пройти?
Но усталость – это ерунда. Главное, чтобы все было не зря.
Старик вернулся на террасу с подносом в руках. Кристина с удивлением наблюдала за тем, как он сгружает с него два круглых подсвечника, стакан с напитком густо-бордового цвета, две чашки кофе и сахарницу.
– Что же мы будем в темноте-то сидеть, – произнес он, зажигая свечи. – Только вот электричество не хочу включать. Не люблю. В живом огне есть душа, от него не только свет исходит, он еще и сердце может согреть, верно?
– Ага, – ответила Кристина и поняла вдруг, что и сама так думает.
– Не стесняйся, – проговорил он. – Если поесть хочешь, скажи. Тебе не холодно?
Прислушавшись к своим ощущениям, Кристина осознала, что на террасе тепло, как днем. Она словно нежилась в солнечных лучах, а не ежилась от холода, как недавно в Полье Купине.
Да и на душе было теперь спокойно: исчезли тревога и страх, появилась уверенность, что этот человек непременно поможет, подскажет. Она посмотрела на него и подумала, что выглядит и говорит он не совсем так, как описывал Игорь, рассказывавший про иконописного старца. Разве что глаза были такими, как сказал Игорь: мудрыми, добрыми, немного грустными.
Старик был одет в старые потертые джинсы и синюю фланелевую рубашку. На носу сидели очки в серебристой оправе, густая короткая борода делала его похожим на Хемингуэя.
Было в облике этого человека что-то знакомое, словно Кристина уже видела его прежде. Но, покопавшись в памяти, она так ничего и не выудила из ее глубин.