Однако все его уговоры оказались бессмысленны. Королева Ю злобно набросилась на Ван Со:

– Поклянись, что ты никогда и пальцем не тронешь Чжона! Сейчас же!

Четвёртый принц коротко усмехнулся:

– Если вы так хотите.

Выходя из комнаты, он презрительно бросил в сторону младшего брата:

– И как долго ты будешь держаться за мамину юбку?

Пусть.

Пусть королева делает с Чжоном всё что хочет, пусть нянчится с ним, зализывает его раны, жалеет его – в следующий раз Ван Со не полезет его спасать.

А ревность мерзким червём разъедала душу. И поздно вечером, когда принц, глотая слёзы, в одиночестве складывал новую каменную башенку у персикового дерева, он усердно, хоть и безуспешно, гнал из памяти улыбку Хэ Су, с которой та смотрела на Чжона, и полное тревожной заботы лицо королевы Ю, когда та обнимала любимого младшего сына, беспокоясь о его ранах.

Там, между камнями, в самом основании пирамиды, была погребена шпилька, которую Ван Со так и не подарил той, кому она предназначалась.

Пусть.

Её больше нет.

***

Здесь, у своей незаконченной башенки, он встретился с Хэ Су вновь неделю спустя.

Этот день с самого начала был каким-то необыкновенным, и Ван Со казалось, что прав был Чжи Мон, когда заявил на приёме у короля Тхэджо, что звезда четвёртого принца взошла над Сонгаком и ярко светит рядом со звездой наследника престола. Это ли или что-то иное повлияло на решение правителя Корё, но он позволил Ван Со окончательно обосноваться в столице и жить в королевском дворце.

И сейчас, складывая камень к камню, четвёртый принц мысленно благодарил Небеса за великую милость. Он поднял голову, улыбнулся ночному небу, которое сегодня не казалось ему безучастным, и положил на вершину пирамиды ещё один кусочек гранита.

– Вы снова её сломали!

При звуках знакомого голоса рука Ван Со дрогнула, и камень, не удержавшись, упал на землю.

Хэ Су.

– Я не ломаю, а складываю, – пояснил ей Ван Со, отходя в сторону и усаживаясь на стылый парапет.