– Ты думаешь, это мог быть Карманов?
– А почему нет? – пожала плечами Лена. – Я так поняла, парень любит адреналин, риск…
– Ленка… ну, убивать-то ради адреналина…
– А то нам с тобой не попадались отморозки, – возразила она.
– Попадались. Но этот вроде из хорошей семьи, папа – депутат, не думаю, что младший Карманов стал бы так папашину карьеру под откос пускать.
– Судя по тому, как часто папаша активно его отмазывает от лишения прав, например, этот парень что угодно может сделать, – заметила Крошина, и Андрей скривился:
– Ну, я бы не ставил знак равенства между ездой не по правилам и убийствами трех человек, согласись, это как-то слишком.
– Пусть так. Но я бы проверила все-таки и Карманова-младшего, и Гаранина этого заодно. Вызову, пожалуй, повестками, пусть сюда идут, может, вид нашего заведения немного их напугает.
Паровозников посмотрел на нее насмешливо и покачал головой:
– Ох, наивная ты… Давно уже никого не пугает вид вашей конторы и даже ее внутреннее убранство. А уж «золотых мальчиков» с такими папами – и подавно.
– А я все-таки рискну.
Она стояла на трамвайной остановке и даже не заметила, как со стороны бульвара подошел Кольцов. В распахнутой куртке, в мешковатых штанах, в которых предпочитал работать, в высоких туристических ботинках, на плече – кофр с аппаратурой – видимо, возвращался со съемки.
– Привет! – как ни в чем не бывало подошел он к Лене. – С работы? Поздновато.
– Привет, – выдавила она, чувствуя, как заколотилось сердце. – Да, засиделась, дело сложное. А ты?
– Мастер-класс проводил, – с обычной чуть брезгливой гримасой ответил Никита. – Теперь ведь каждый богатый бездарь покупает «зеркалку» и мнит себя великим мастером, взяв два-три урока.
– Зачем ты себя так мучаешь, Никита? Ведь тебе это тяжело.
– А что прикажешь делать? Отказаться от заработка? Такие хорошо платят, а мне нужно сыну помогать, он один семью содержать не в состоянии, – раздраженно бросил Кольцов. – Здоровый лоб, женился – а денег заработать не может.
– Но ты ведь тоже не обязан их содержать, – осторожно сказала Лена, совершенно забыв, что ступает на запрещенную территорию. Разговоров о семье Никита терпеть не мог.
– Что ты в этом понимаешь?! – предсказуемо взорвался он. – Это мой сын! Я и так виноват, что развелся с его матерью, должен теперь хоть чем-то это компенсировать.
Лена хотела сказать, что сын Никиты немного моложе ее самой и давно пережил развод родителей, к тому же вполне способен заботиться о себе сам, но подумала, что не стоит – Никита и так уже завелся, а она почему-то решила, что он хочет провести вечер с ней, раз подошел и заговорил. Она даже не отдавала себе отчета в том, что это унизительно – вот так по-собачьи заглядывать в глаза и ждать, предложит ли он продолжить общение, пригласит ли куда-то. Лена забыла, что устала, что планировала приехать домой и лечь спать, что дома, в конце концов, Юлька – сейчас все это отошло на второй план, оставив единственную мечту – чтобы Кольцов произнес одну-единственную фразу: «Ну что, поедем куда-нибудь?». И она тут же бы с радостью согласилась.