Этой вершиной

Самой могучей

Налюбоваться не могу...

— Между прочим, тот, кто затеял эту игру, нарушил правила Артека, — сказал мне на ухо стоявший рядом со мной Верхолазов.

— В смысле — нарушил? — я повернулся к нашему «мажору».

— «Артек» — особенный лагерь, — ответил Верхолазов. — Чтобы туда попасть, нужно очень постараться. И поэтому те, кто там работают, не должны показывать в обычных лагерях, что там происходит.

— Это почему еще? — спросил я. Но в это время меня хлопнули по плечу, и я был вынужден пристроиться в хвост пританцовывающей колонны. Так и не дослушал, почему именно то, что было в «Артеке» должно оставаться в «Артеке».

И только я вырвался на свободу из плена настоящей артекской игры про Эльбрус, на меня налетела одна из девчонок из третьего отряда и уволокла играть в банальный такой ручеек. Это когда ты, согнувшись, несешься по коридору, созданному арками из рук, потом выбираешь, кого схватить за потную ладошку, а потом тащишь его в самый хвост этого самого длинного коридора. Чтобы там в конце ваши руки тоже стали его частью. А потом кто-то хватает тебя, и снова тащит в конец двойной шеренги. А потом у тебя забирают того, кто забрал тебя, а ты идешь в самое начало, чтобы снова согнуться и нырнуть под арку из множества рук...

Когда заиграл горн, я уже весь взмок, успел поиграть в несколько игр и мне даже хватило времени, чтобы несколько минут поразмышлять над тем, как легкомысленно нас всех, включая совсем уж малышню, выпустили за ограду. Никакого оцепления из охранников, а вожатые беспечно устраивают свои игры прямо на большой поляне в лесу. А если кто-то заблудится? Или в реку упадет?

Стемнело.

Наступила летняя ночь, которая тут же взвилась кострами. Точнее, одним костром, но огромным. За поджигание его отвечало сразу несколько человек — это были в основном парни-вожатые и как-то влезший в эту компанию Марчуков. Он гордо держал в руках факел. Простую деревянную палку, обмотанную тряпкой, явно пропитанной чем-то горючим. Не знаю, чем именно, наверное, керосином.

Рассыпалась тревожным треском барабанная дробь. Вспыхнул сначала один факел, потом его хозяин обошел вокруг костра и поджег остальные. А потом они разом сунули свои факела в огонь.

Красиво было, что уж.

Здоровенный шалаш явно тоже подготовили, чтобы не было неловких пауз, когда дрова капризничают и никак не хотят гореть, а костровые нервно сквозь зубы матерятся, пытаясь как-то по-быстрому исправить ситуацию, но понимая, что торжественный момент уже нарушен.

Нет, здесь все предусмотрели.

Языки пламени с ревом рванулись вверх, моментально осветив множество стоящих вокруг пионеров. Круг был совсем не похож на линейку, где все выстраивались строго со своими отрядами, а часто еще и по росту. Здесь все стояли вперемешку. От громадного костра пахнуло жаром.

— Взвейтесь кострами... — запел откуда-то голос Марины Климовны, старшей пионервожатой.

— Синие ночи! — радостно подхватил весь лагерь. Даже я.

Ну а что? Момент и правда подходящий...