— Все нормально Сережа. Никуда он не денется. Григорий Иванович, большое спасибо, вы великолепно справились со своей задачей.

— Великолепно, — дернул щекой врач. — Здорового человека выдать за умирающего, это по вашему…

— Григорий Иванович, не стоит себя накручивать, — покачав головой, оборвал его фээсбэшник. — Речь о государственных интересах. Вы все сделали правильно. Оставьте ваши метания. И да. Его никто не собирается убивать. Так что, ваша совесть чиста.

— Для чего же тогда было разыгрывать всю эту комедию?

— А вот это вас уже не касается, — поднимаясь припечатал майор. — Макар Ефимович, я так понимаю, мы можем ехать?

— Да. Несомненно. Еще раз спасибо, Григорий Иванович.

Выйдя из здания больницы, они прошли на самую обычную стоянку, где вдоль забора уже стояли десятки автомобилей. В их планы не входило привлекать к себе внимание, и проезжать на территорию больницы. Не сказать, что они опасались слежки. Проект Щербакова уже давно под колпаком спецслужб, и секретность на высоте. Кравцов, майор ФСБ курировавший проект, мог поручиться, в отсутствии утечки. Но как говорится, береженного и бог бережет.

— Ах, да. Вот. Возвращаю.

Когда они сели в машину, профессор извлек из кармана пиджака небольшую прямоугольную пластиковую коробочку. Кравцов принял предмет, и не отключая, спрятал во внутреннем кармане. Его подопечный любил поговорить, и вообще был одержим своей работой. Так что, лишняя предосторожность не помешает.

— Романов Михаил Федорович. Подумать только, какое совпадение, — произнес Щербаков.

— Находите это символичным? — поддерживая разговор, поинтересовался Кравцов.

— А вы нет? Я собираюсь отправить его в точку, которую можно назвать в некоторой степени переломной, для истории России. Полный тезка первого в царя в роде Романовых. Вы думаете, это не символично?

— Я проверял. Он не имеет никакого отношения к царскому роду. Отец сирота, фамилию получил в детском доме, потому что привел его сторож, которого звали Романом.

— В этом мире все взаимосвязано, и все неспроста, — возразил профессор.

— Думаете на этот раз получится?

Вопрос не праздный. Двенадцать участников проекта погибли. Первые семеро еще на стадии заброса. Остальные, в результате гибели реципиентов. Причем, трое так и не смогли справиться с клинической смертью, в результате которой стал возможен этот заброс. Несмотря на утверждение профессора, сознание посланцев возвращаться обратно не спешило. А кандидатов было откровенно мало.

Болезнь тут совсем ни причем. Просто есть люди мозг которых отвечает предъявляемым требованиям. Ине дело, что они встречаются очень редко. Для их выявления была запущена целая сеть центров диагностики компьютерной томографии. Проведено обследование более двадцати миллионов пациентов, среди которых удалось выявить только тринадцать человек в той или иной степени отвечающих предъявляемым требованиям.

Загвоздка заключалась еще и в том, что участник проекта должен был изъявить добровольное желание сотрудничать. По словам профессора, сознание находясь уже в ЕИПЗ, могло попросту саботировать проект. Именно так и случилось с двумя участниками. Поэтому каждый раз приходилось разрабатывать настоящую спецоперацию, по мотивации очередного кандидата.

— Знаете, Сережа. Вы моете говорить все что угодно, но ведь помимо того, что он полный тезка первого Романова, у него еще и самые обнадеживающие показатели совместимости. Восемьдесят семь процентов, это весомо. Так что, я просто уверен в успехе.

— На семидесяти девяти процентах прошлого кандидата, вы выказывали такую же уверенность.