Открыто, ясно, не кривя душою.
Наш Первый секретарь все мог и знал.
Он был совсем своим в среде рабочей.
Ему колхозный бригадир внимал,
Почтенье нес солдат, ученый, зодчий.
Один ушел, а пусто на земле.
Как тяжело в смятеньи круговерти,
Его уже не встретить нам нигде.
И что-то оборвалось в каждом сердце.
Он не войдет с улыбкою в метро,
В которое вложил себя частицу,
И не увидит новое село,
Которое, он знал, должно родиться…
Хотел развеять я свою тоску —
Желание мое осталось втуне.
Как праздничною площадью пройду,
Когда его не будет на трибуне?!
До боли краток оказался век,
Но в памяти останется навечно
Большой и очень скромный человек,