Книги
Песни, запрещенные в СССР
В помощь начинающим любителям ловкий «просветитель» выдавал своеобразный каталог, из которого можно было узнать и об исполнителях мелодий. Так что у следователя оказался целый прейскурант с названиями музыкальных произведений, записанных на проданных катушках. (Заметим, неплохое начинание. Об этом давно бы следовало подумать и тем организациям, которые официально распространяют звукозаписи.)
Сдавал Беляев и сами пластинки напрокат. Этому, кстати, предшествовала тщательная (прямо скажем, тоже достойная подражания) проверка аппаратуры у того, кому предназначались пластинки. И если Беляев находил аппаратуру в плохом состоянии, то отвечал отказом. Получавшие же диски платили за эксплуатацию каждого по пять рублей. Держать диски сверх положенного не разрешалось. «Они отдавались в пользование, — рассказывала одна из свидетельниц, — с десяти часов вечера до десяти часов утра».
Финансовые расчеты иногородних клиентов осуществлялись по почте. Чаще всего кассеты и деньги вкладывались в книги. Да, книги приносились в жертву: в них вырезали место для тайника, куда упрятывали кассеты.
Одно время Беляев доверял получение бандеролей и денежных переводов своей знакомой «меломанке», говорил ей, что обменивается новинками. «Я помогала ему, пока не догадалась, что он просто-напросто продает магнитофонные катушки. Такой заработок показался мне сомнительным. Да и недостойным 50-летнего мужчины с высшим образованием». Пыталась устыдить, остановить. Наконец, разорвала всякие отношения. И сыну запретила поддерживать какие бы то ни было связи с Константином Николаевичем. Но Беляев не опомнился, только спешно переселился в другую квартиру. Логическим же завершением всей его карьеры стало «переселение» на скамью подсудимых. Суд приговорил Беляева к лишению свободы сроком на четыре года…
Если дельцы от музыки (а в последнее время их появилось немало), нарушая закон, тем не менее разворачивают свой подпольный «бизнес», то вывод из этого должны делать, конечно же, не только юристы. В беседе со мной ответственный работник Министерства бытового обслуживания населения РСФСР М. Шатский сказал, что сейчас в республике принимаются меры для более полного удовлетворения запросов любителей музыки. Министерство заботится о разнообразии репертуара, по его настоянию укреплены кадры работников студий звукозаписи…
Сегодня трудно сказать наверняка, что стало главным поводом для ареста популярного в кругах столичной богемы исполнителя «одесских штучек» Кости Беляева. Наверное, здесь сыграли роль многие факторы: и не по-советски вальяжный, почти буржуазный образ жизни шансонье, и заурядная обывательская зависть стукача, сдавшего его ОБХСС, и, безусловно, раздражение властей по поводу его песенок, вроде бы таких смешных и безобидных, но, с другой стороны, абсолютно не вписывающихся в «моральный кодекс строителя коммунизма».
Какова же судьба одного из самых ярких представителей советского андеграунда? Последнего из ныне здравствующих представителя запрещенной песни тех времен, когда для того, чтобы подсчитать всех его коллег по жанру, хватило бы пальцев одной руки! Не помню, кто написал: «все потерять и вновь начать с нуля», но это точно про героя данной главы. Он, словно Монте-Кристо, в один день лишился всего, чтобы через годы обрести еще больше. Вот только мстить Константин Николаевич автору доноса и прочим недругам не стал, не в его это правилах.
Иначе воспитан…
Константин Николаевич Беляев родился осенью 1934 года в Вологодской области, куда были сосланы его родители еще в 1920-х годах. Во время войны вместе с матерью и братом перебрались к бабушке, в село неподалеку от Одессы. Отец к тому времени погиб на фронте. В 1946 году Костю отправили в одесскую школу-интернат с углубленным изучением английского языка. Там готовили будущих военных переводчиков и разведчиков.
После окончания школы Костя переехал в Москву и поступил в Институт военных переводчиков, но успешно завершить обучение ему помешала «хрущевская демобилизация», когда более полутора миллионов военных по всей стране были отозваны из рядов Вооруженных сил. Весь беляевский курс был также расформирован, получить новенькие погоны нашему герою не довелось — он остался с неоконченным высшим образованием.
Тогда Константин через Министерство путей сообщения сумел завербоваться на работу в отдаленные районы Средней Азии, где в течение года преподавал английский язык в старших классах. После этого вернулся в Москву и поступил в Институт имени Мориса Тореза, который окончил в августе 1960 года. По распределению попал в международный отдел аэропорта «Шереметьево» на должность диспетчера-переводчика, где молодому специалисту без проволочек предоставили место в общаге в придачу с веселыми соседями. Работа была не пыльная — сутки через трое, — времени свободного через край, компания озорная. Именно в тот период он начал осваивать гитару, петь и сочинять первые песни.
Несколько лет спустя Беляев уволился из «Шереметьева» и перешел на преподавательскую работу. Сперва в пединститут, затем в МГИМО, в Академию внешней торговли и наконец обрел «тихую пристань» в Институте стали и сплавов, где проработал более десяти лет, вплоть до ареста весной 1983 года.
В конце 60-х жизнь столкнула Константина Беляева с подпольным устроителем концертов исполнителей запрещенных песен Давидом Григорьевичем Шендеровичем. Обладая исключительными организаторскими способностями, Шендерович принадлежал к категории «деловых», как в советское время называли ушлых, оборотистых парней, способных «не жить на одну зарплату». Именно он помог организовать первые записи Константина Беляева и его товарища, прекрасного певца и гитариста Юрия Миронова по кличке Нос, в Доме науки и техники, что на Волхонке. С подачи Шендеровича Беляев увлекся и коллекционированием фирменных пластинок, на жаргоне музыкального подполья того времени — «пластов». Это невинное, казалось бы, с точки зрения дня сегодняшнего увлечение «модными дисками» сыграет в итоге роковую роль в судьбе Константина Николаевича и станет поводом для его ареста и отправки по этапу… Но пока на дворе стоят «теплые» 60-е, и Беляев находится в самом центре бурного водоворота московской богемно-деловой тусовки: элитные рестораны типа Дома журналистов или ВТО — пожалуйста, билеты на закрытые показы западных картин — без проблем, съездить на отдых в Сочи, Гагры или Сухуми — все дороги открыты… Молодому, спортивному, интеллигентному красавцу рады были везде.
В тот период Константин познакомился и подружился с легендарной в кругах столичного полусвета личностью — поэтом Игорем Эренбургом.
Автор ярких, искрометных юмористических стихов, многие из которых стали песнями, и поются по сей день как народные, Эренбург так и остался непризнанным гением советского творческого подполья.
Я позволю себе отклониться от главной персоналии этой главы и сказать несколько слов о неординарном Художнике.
Это стихотворение открывает крошечный сборник произведений поэта, изданный тысячным тиражом в 1992 году, через несколько лет после смерти автора.
Кем же был и как жил этот многогранно одаренный человек?