— Я пойду, принесу еды, — вздохнул я, вставая.

— Кстати, а со мной была моя подружка, ты её знаешь, Амелия. Где она? — спросила она, когда я уже выходил.

— В безопасности. Мы вам зла не желаем.

— А то тело, что я видела. Кто это?

— А вот это уже не ваше дело, Ваше Высочество, — отрезал я и закрыл дверь.

Я сейчас подхватил дежавю, словно вернулся обратно в компьютер.

Я спустился на кухню, где суетились служанки, готовясь к ужину. Кто-то носил кастрюли. Кто-то резал овощи. Те, что, видимо, были похуже в готовке, готовили посуду, осторожно вытирая её полотенцем. Единственное, я не заметил миссис Ривингтон, которая обычно всем заправляла.

— Девушки, — привлёк я внимание, хотя здесь большинство были уже женщины.

— Господин Тэйлон, — едва ли не хором поприветствовали они меня. Кто был не занят, поклонились, кто держал что-то в руках или резал, лишь склонили головы, чтобы не отвлекаться.

— Не буду отвлекать от работы. Нужен ужин на одного.

— Это для того загадочного гостя на… — начало была одна из молодых и дурных, как тут же получила подзатыльник от женщины.

— Заткнулась, Ройс, — прошипела та, заставив ту испуганно сжаться, после чего ещё раз поклонилась мне. — Прошу прощения, господин Тэйлон, за неё. Дурная ещё. Быть может у вас есть какие-то предпочтения?

— Без орехов. Что-нибудь лёгкое и вкусное, чтобы не словить несварение желудка…

— Мы вас поняли, — ещё раз поклонилась та и, смерив Ройс строгим взглядом, махнула кому-то рукой. — Мы сейчас всё приготовим.

Я устроился на одном из стульев, наблюдая за тем, как служанки засуетились, спеша поскорее выполнить мой заказ. Даже чаю налили мне, поставив рядом тарелку с печеньем.

Честно говоря, до сих пор не могу привыкнуть. Вернее, я привык, но иногда возникает ощущение, что это всё иллюзия. Что вот глядишь на это всё, на эту жизнь богатых ублюдков, что в ус не дуют и раздувают из богатств ещё больше богатств, не прилагая особых усилий, и думаешь: ведь всё это может исчезнуть по щелчку пальцев. Проснусь где-нибудь опять на поле боя, под шквальным огнём и градом стрел по колено в крови, и этого словно и не бывало.

Это был не страх и не ощущение приближающейся бури. Это было чувство, что мне слегка подобное чуждо. Не могу свыкнуться с тем, что такие вещи, как то же печенье и чай, даются так легко. Что стоит лишь захотеть, и будет у тебя всё, что только душе угодно.

Я покрутил печенье в пальцах, думая над тем, что такого многие во многих мирах даже и не видели. И не увидят. Они будут видеть лишь грязь, синтетическую еду, что снижает продолжительность жизни на сорок процентов, грязные стены и дешёвую электротехнику, которая нихрена не стоит.

— Господин? — позвала меня негромко одна из женщин. — Что-то случилось? Вам не нравится печенье? Мы можем…

— Всё в порядке, — покачал я головой. — Я просто задумался.