И я… немного был удивлён её бурной реакции. Не знаю, возможно, из-за искренности, которую она вложила в них, а может из-за её чувств, которые как-никак, но влияли на меня, её облегчения, что-то внутри меня откликнулось. Откликнулось теплом и какой-то непривычной нежностью, желанием обнять, прижать к себе и защитить. Я даже невольно обнял её в ответ. Это…

Это полнейшая хуйня.

Я тут же отбросил эти чувства. Постарался отбросить, так как они были лишь во вред делу. Никаких чувств на задании, они мешают трезво мыслить. Меня раньше не сильно трогало подобное, так с чего вдруг сейчас тронуло?

Я аккуратно, но настойчиво отстранил её от себя.

— Возьми себя в руки, Сильвия, — я вытер её слёзы. — Мне нужны ответы прямо сейчас, это важно. Просто ответь на них членораздельно без слёз, хорошо?

— Угу, — кивнула она заплаканная.

— Отлично. Они говорили, куда или к кому тебя везли? — Сильвия покачала головой. — Ты запомнила тех, кто им помогал или сколько их? — вновь качает головой. Тогда вновь важный вопрос. — Они тебя насиловали? — и опять качает головой.

Тогда от чего такая истерика? Испугалась и потеряла надежду настолько, что готова покаяться во всех грехах? Не знаю, не понимаю её и её слёз.

Что касается наёмников, даже тех, кто уже схвачен, нормальные исполнители лишнего не болтают. С другой стороны, они могли и не знать этого сами. Если здесь задействован род, то нанимали их сразу через нескольких последователей, одного из которых уберут при провале или успехе, чтобы полностью обрубить все ниточки к себе.

Ну что ж, тогда задам эти вопросы тем, кто остался.

Ещё раз обойдя на всякий случай округу и не обнаружив никого, я посадил всех трёх пленников перед собой. Все они были ранены, двое ещё поживут, но вот третий грозился отдать концы в обозримом будущем.

Я же демонстративно сидел перед ними и копался в одной из сумок. Удивительно, но там был целый набор посуды, с помощью которой можно было много чего приготовить: венчики, тёрка, чеснокодавилка, ножи, вилки для мяса, даже небольшие шампуры. Они словно в поход собрались.

Все трое смотрели на меня откровенно враждебно, не сводя при этом с меня глаз. Наконец я достал то, что меня больше всего заинтересовало.

— Знаете, — обернулся я к наёмникам, держа в руках тёрку. — Я считаю, что тёрка — очень полезная вещь, серьёзно, — я покрутил её в руках, рассматривая. — Иногда благодаря ей можно даже не использовать нож. Вы даже не представляете, как много вещей можно приготовить с помощью тёрки. Ей можно нарезать на ломтики всё что угодно: морковку, огурцы, картошку… чьи-нибудь яйца…

Я смерил всех троих взглядом.

— Я хочу услышать ответы на свои вопросы. А взамен на сотрудничество могу безболезненно оборвать вашу жизнь.

— Ты думаешь, мы так просто всё расскажем? — негромко спросил один из троицы.

— Никто за вами не придёт, а времени у нас много, — я присел перед говорящим, демонстративно держа перед ним тёрку. — Собственно, с тебя и начнём. У тебя есть выбор — твои яйца знакомятся с тёркой или я получаю ответы. Два раза я вопросы задавать не буду. Итак, заказчик?

— Не знаю, — тут же ответил он.

— Это не то, что я хотел услышать, — вздохнул я и потянулся руками к его брюкам.