— Я вижу пустого человека, — ответила Энна. — Он стал чужим.

— Он стал взрослее, — не согласился Зарон.

— Не путай взросление и шрамы на душе, — ответила Энна. И продолжила негромко. — Наш сын изменился. Стал другим, совершенно другим. Я вижу это в его взгляде, в его голосе, даже в его движениях. От него даже аура другая. Эти значки на плечах и звания не стоят того, что с ним стало.

— Мне кажется, что это к лучшему. Теперь он хотя бы чего-то стоит.

— Стоит… словно он вещь.

— Ты прекрасно знаешь, как это работает. Наши дочери отличные девушки и выйдут замуж за достойных людей из хороших родов. От того, кто они, зависит их счастье. Наш старший сын станет главой рода. Проблема была с Тэйлоном, но теперь и это, судя по тому, что я вижу, решилось. Разве ты не хочешь для него хорошего будущего?

Энна промолчала. А Зарон удовлетворённо кивнул.

Ответственность. Очень удобно рассуждать, когда она лежит не на тебе. Но для него, кроме детей, был и род, который должен продолжать существовать. И любовь любовью, но реальность диктует свои условия, и даже дети имеют свою цену. И он, как отец, хотел, чтоб они стоили как можно дороже. Это единственный способ подарить им хорошее будущее.

День прошёл на удивление более-менее.

Чего стоила одна помывка: огромная ванная комната, вся в рисунках из мозаики на стенах и с большим окном, на котором была изображена русалка. Тут, блин, одни стены — уже произведения искусства. Хорошо жил парень-то.

В центре этого великолепия стояла большая ванна. Только почему, блин, в центре? Это создавало неприятное ощущение сцены, будто ты будешь мыться на всеобщем обозрении. Хотя это стало не важно, когда я понял, что здесь есть горячая вода. Она в моей жизни не то что бы отсутствовала, но встречалась крайне редко. Приходилось мыться или под холодной водой, или не мыться вообще.

Но это дело я люблю. Люблю ощущение чистого тела и отсутствие вони. А тут в нормальной ванне, так ещё и с водопроводом! Правда…

Я покосился на двух служанок, которые не спешили убираться из ванной. Одна рыжая, другая с чёрными волосами. Приятные женщины, жизнь для которых была в самом разгаре.

Хотя я же тоже молодой. Забываю постоянно, привык, что мне в прошлом мире был сороковник.

Но всё равно, они за мной, что ли, присматривать будут или им сказали помочь мне с помывкой? Нет, я не стесняюсь, но всё равно немного стрёмно, когда за тобой наблюдают. В армии-то всем плевать, члены у всех (почти) одинаковые, но эти двое прямо глаз с меня не сводят.

— Вам сказали следить за мной? — спросил я, хмуро окинув их взглядом.

— Господин, нам велено присматривать за вами, так как сказано нам, что вы болеете, слабы и можете потерять сознание, — ответила чёрненькая.

— Может вы и мыться мне помогать будете? — спросил я недовольно.

— Если скажете нам, мы и мыться вам поможем, — ответила с улыбкой рыжая.

Озорные искорки в глазах, сказал я? Да у них в глазах черти оргию устроили.