— Хорошо, если даже я сохраню тайну. Агата…

— Она ничего не запомнит, — рассмеялась старушка. — Ни то, как я выпрыгнула на вас в темноте, ни то, как обратилась. Если она вспомнит саму погоню — это уже будет событие. Цветы Мнемосины способны как улучшать память, так и отбирать её. Всё зависит от дозировки и подачи. Ваша девочка ничего не вспомнит обо мне, и ничего не сможет рассказать. Но если вдруг припомнит волков, тебе придётся сказать ей, что волки ей лишь приснились. Вали всё на кусты мнемосины. Если запутаться в зарослях, можно впасть в сон на несколько дней, с виду он будет неотличим от комы. Только сны будут яркими и живыми. А потом просыпаешься как огурчик, и мало что помнишь о том, как запутался в кустах. Да и вообще обо всём предшествовавшем дне. Но она проспит меньше, так что не переживай, я в дозировках разбираюсь, — она задорно хихикнула, и мне оставалось только поразиться, что ещё умеет эта хитрая островитянка.

— А разлом? Аномалия в сердце острова? Как быть с ней? И почему остроклыки не уходят в него, разве им не хочется домой?

Бабуля Харрис остановилась, положила мне руку на предплечье и улыбнувшись произнесла:

— Дурья твоя башка… Их дом — здесь! — она обвела рукой заросли.

— А вот обзываться необязательно, — я погрозил ей пальцем, и бабуля заулыбалась ещё больше, будто кокетничая.

Видимо, это в их семействе было наследственным. Линнея тоже при всей своей грубости не была лишена женственности и огненного игривого запала, который изливала хаотично и не всегда уместно, но ярко и задорно.

— Вы сказали, что не покидаете острова, потому что знаете, что опасны. Но Линн работает журналистом, корреспондентом и даже иногда просто шатается по Школе без пропуска.

— А что, думаешь, белая бездомная кошка способна причинить кому-то вред?

Мне захотелось ответить колко, потому что знал, что очень даже может. У этой барышни острые коготки, но спорить не стал и решил прояснить информацию про аномалию.

— Ваша правда. А разлом… Вы когда-нибудь приближались к нему? Не выйдет ли из него кто-то пострашнее вашей стаи? Может, нам стоит его залатать?

— За столько веков никто ни разу не появился. Думаю, можно об этом не волноваться. Тем более он находится в скале, под землёй. Там непроходимые лабиринты туннелей, узкие расщелины и обрывы. Так что при всём желании загнать моих волков к разлому у вас бы не вышло. И оттуда никто не выйдет. Так что не нужно больше пугать моих малышей. Они ни в чём не виноваты.

Агата шевельнулась и обвила руками мою шею, сладко постанывая во сне.

— Хоть отдохнёт, красавица, — продолжила старушка. — Вижу, больно ей в душе. Животных любит, как себя. И страдает от этого. Но цветы мнемосины способны принести облегчение.

— А остальные ребята как там?

— Да отлично, уже и поужинали наверняка. Не то что вы тут по ночам шляетесь. Я, как только их увидела, сразу поняла, что ты, непоседа, не сдашься так просто и попрёшься к сердцу острова. Линнея предупреждала и не ошиблась. Она вообще в корень зрит. Талантливая. Хоть и глупая по молодости.

Бабуля Харрис никого не щадила, даже собственную внучку.

— А скажите мне такую вещь, — вдруг неожиданно сам для себя, начал я. — Я не видел как превращается Линн, но…

Договорить не успел, бабуля тут же меня перебила.

— Это похвально, не совсем девка вдали от дома распоясалась, честь блюдёт.