Приняв мою растерянность за нерешительность, дабы полностью меня успокоить, она пояснила:
— Я его в магазин отправила. Далеко. Раньше, чем через два часа точно не вернется.
— Ну мне как бы тоже очень надо… типа в магазин, — кое-как пропыхтел я и под заливистый хохот Шпоры бочком попятился к двери.
— А ну стоять! — резко села на кровати дама, из-за чего обе ее полные груди выскочили из окончательно разошедшегося халата и уставились на меня с укоризной.
— Ну я же с вашим шкафчиком закончил, — пожаловался искусительнице, сглатывая голодную слюну.
— Покажи-ка, что там у тебя спереди топорщится, — потребовала дама. Выронив банан, она фурией метнулась вперед, цапнула меня за ремень и подтянула к кровати. — Ого!.. Как тебя зовут-то хоть, красавчик?
— Рихтовщик.
— А меня — Маришей.
Официально заявляю, целоваться чертовка умела не хуже, чем скандалить. Оказавшись вдруг в объятьях аппетитной хозяйки, я на добрые полчаса позабыл обо всем на свете.
Стыдно признаться, но от позорного провала Заказа меня спасла Шпора.
— Хорош разлеживаться, Рихтовщик! — резанул по мозгам голос наставницы, когда, в обнимку с Маришей, отдыхал после очередного бурного соития. — Покувыркался и будет! Пора и честь знать! А то ишь котяра, дорвался до сладенького, и про все обеты позабыл!
На мое протестующее мычание наставница отреагировала разрывающим голову ультразвуковым воплем:
— НУУУ-КААА! ПУУУЛЕЕЕЙ!
Я сорвался с места, как ошпаренный. Цапнул в одну руку ботинки, в другую штаны со спецовкой и, как был, голышом рванул вон из спальни. В коридоре настиг полный ярости крик хозяйки, обвиняющей меня в неизлечимом психическом расстройстве и половом бессилии…
Раздосадованная моим английским уходом дама продолжала сыпать вслед ругательства, но, щелкнув дверным замком, я выскочил из квартиры и захлопнул за собой дверь.
Мое появление приветствовали двое курящих на площадке мужиков:
— Лех, глянь, от Маринки очередной е… сбежал.
— Да уж, эта п… та еще стерва. Кого хошь до смерти заездит.
— И как ее Семеныч терпит?..
— Ну корма-то у нее будь здоров!